Никогда, подтвердил он, и Нинка разочарованно подхватила свой стаканчик.
Мне тоже пришлось выпить. Юлька с Кирюхой так и сидели, и между ними не поместился бы даже спичечный коробок. Рука моего соседа все еще лежала на спинке дивана. Вдруг он наклонился к Юлькиному уху и начал что-то шептать. Юлька засмеялась и покосилась на меня. Ну все понятно: Кирюха вещает, как я накануне первого сентября разукрасила школьный фасад! Он же не умеет рассказывать, как все было на самом деле наверняка прикалывается!
Давай, Нинок! поторопила я, чтобы прекратить Юлькино хихиканье. Твоя очередь!
Юлька сидела вся красная, Кирюха продолжал нашептывать.
Я никогда не ела устриц! выпалила Нинка.
Стаканчик подняла одна Юлька.
Ну и какие они на вкус? поинтересовалась Нинка, хрустя чипсами.
Противные. Юлька сморщила нос. На сопли похожи.
Вот чего не пробовал это соплей, хохотнул Кирюха.
Моя очередь вообще-то! Прибереги вопрос про сопли до своего хода!
Я собиралась отомстить ему за Юлькино веселье.
Я. Никогда. Не целовалась тут я сделала паузу и многозначительно посмотрела на гостей, не целовалась с кошкой!
Все недоуменно переглянулись, и только Кирюха потянулся к столу. Валерка захохотал, девчонки пьяно захихикали.
Ну все, Софико, ты доигралась! сказал Кира. Будем играть по-взрослому! Я никогда не спал с парнем!
Я пренебрежительно фыркнула и показательно сложила руки на груди.
О боже! томно протянула Нинка и пригубила «Кровавую Мери». Кирюша, какие глупые вопросы!
Валера по-хозяйски обхватил ее за талию, и она звонко чмокнула его в подставленные губы. А вот Юлька тянула ко рту стаканчик. При виде этой картины у меня челюсть отвисла узнать таким вот образом о подробностях личной жизни лучшей подруги! После такого я не знала, чего еще можно ожидать от этого вечера. Похоже, чего угодно!
Раз уж у нас пошел разговор на такие интимные темы, сказала Юля, то я никогда не встречалась с тем, с кем дружила.
Это как? не поняла Нинка.
Ну вот как Соня и Кирилл, например.
А-а, понятно. Я нет. Валерчик, а ты?
Валерка помотал головой. Мы с Кирюхой переглянулись. Стаканчики остались нетронутые.
Ты права, Ниночка, сказал Кирюха, вопросы какие-то глупые! Наверное, уже хватит. Давайте просто поздравим Софи с днюхой и пойдем проветримся! Заодно и покурим.
На крышу, что ли, зовешь? спросила я.
Мы все, стараясь не шуметь, вывалились на лестничную площадку. Кирюха открыл замок чердака, и друг за другом мы начали пробираться сквозь пыльную темноту. Нинка глупо хихикала, а Юлька прошептала тревожно:
Мамочки! Как страшно! Там кто-то есть!
Никого там нет, это голуби, отозвался Кирюха.
Я замыкала шествие и, чтобы не привлекать внимание любопытных соседей, закрыла за собой дверь. Тут я заметила, как Юлька пугливо схватилась за Кирюхин локоть. Мне хвататься было не за кого, но этого и не требовалось, потому что чердак я знала как свои пять пальцев и до выхода на крышу могла дойти с закрытыми глазами. Миновав чердак, мы по очереди вскарабкались за Кирюхой по узкой железной лесенке.
Я выбралась последней. И сразу будто попала в другое измерение. В этом иссиня-фиолетовом необъятном мире небо подсвечивалось желтыми электрическими огнями. И с него, бархатно-антрацитового, сияли звезды. От крыши парило, а голову обдувал ветерок. И от этой пьянящей ночной прохлады голова закружилась, захотелось смеяться. Юльке, наверное, тоже, потому что она раскинула руки и воскликнула:
Красота-а-а!
Она смотрела широко распахнутыми глазами в небо и улыбалась. Кирюха усмехнулся, чиркнул зажигалкой, и тут же к мерцающим огонькам звезд присоединился еще один ярко-пунцовый огонек его сигареты. Я примостилась на печном выступе и уселась, обхватив колени руками. Кирюха тут же пристроился рядом. Нинка с Валерой стояли, обнявшись, и любовались видом ночного города.
Танцевать хочется! томно вздохнула Юлька и медленно закружилась на месте.
Софико, включи-ка «Сплинов» настроение такое м-м-м подходящее, попросил Кирюха и, сунув мне в руки свой телефон, поднялся.
Я нашла в списке «Танцуй» и поставила звук на максимум. Зазвучали первые ритмично-завораживающие аккорды, и он протянул мне руку.
Нет, я засмеялась. Ночной ветер опьянял, но не лишал рассудка. Не буду я с тобой танцевать!