Пока я с трудом тащилась по дорожке к дому, мои мысли всерьез обратились к джакузи и к мобильнику. У меня определенно не было желания беседовать с полицией. Но мне хотелось поставить на этом деле точку.
Пока Ричард заваривал чай, я сообщила констеблю свое имя, адрес, дату рождения и место работы (консультант по безопасности). Констебль совсем смутился, когда Ричард плюхнул поднос на мой кофейный столик, заявил, что у меня кончилось молоко, и направился в оранжерею. Когда Ричард вернулся с бутылкой молока, я вывела полицейского из транса.
– Оранжерея соединяет задние части обоих домов, – объяснила я. – Поэтому мы не путаемся друг у друга под ногами.
– Она хочет сказать, ей не приходится стирать мои носки и мыть после меня посуду, – поправил Ричард, усаживаясь рядом на диван. Я поморщилась, когда он прислонился ко мне, и он быстро отодвинулся. – Прости, Брэнниган, – сказал он, поглаживая мою здоровую руку.
Я вкратце описала происшедшее на Бартон‑Бридж. Сознаюсь, мне было приятно видеть, как побледнели при этом Ричард и полицейский.
– А потом приехали пожарные, разрезали машину и вынули меня. Как раз вовремя, а то я уже приготовилась попробовать свою первую хрустящую креветку, – добавила я специально для Ричарда.
Констебль прочистил горло:
– Вы разглядели водителя фургона, мисс?
– Нет. Сначала я не обращала на него внимания, а потом было слишком поздно. Для меня это был обычный фургон, который хочет меня обогнать.
– У фургона были какие‑нибудь опознавательные знаки?
– Там что‑то было, но я не разглядела. Это было выше уровня окна моей машины. Я видела только нижнюю часть букв. И я не разглядела номер. Слишком занята была мыслью, каково это будет– свалиться в канал. Вы видели, в каком состоянии там вода?
Констебль совершенно позеленел и глубоко вздохнул:
– Вам не показалось, что вас намеренно пытались столкнуть в воду?
Скользкий вопрос. Я постаралась изобразить полную искренность. Не то чтобы я жаждала геройствовать и разбираться во всем сама. Просто в данный момент у меня не было сил вынести длинный допрос. Кроме того, это означало бы, что придется выдать полиции конфиденциальную информацию о клиенте, которую нам положено охранять даже ценой своей жизни, а на это я пойти не могла, не посоветовавшись с Биллом.
– Констебль, не представляю, зачем бы кому‑то это делать, – сказала я. – Это же Манчестер, а не Лос‑Анджелес. Наверное, я оказалась вне зоны видимости водителя. Если он устал или по дороге с работы домой немного перебрал, он меня мог просто не заметить. А когда задел меня, то запаниковал, особенно если действительно успел выпить. Вряд ли стоит искать здесь что‑то более серьезное. Констебль попался на удочку.
– Ясно. – Он закрыл записную книжку, встал и надел шлем. – Простите, что побеспокоил вас в таком состоянии. Но нам нужно поймать этого шутника, и важно было выяснить, можете ли вы нам помочь.
– Все в порядке, констебль. У каждого своя работа, – елейным голосом произнесла я. У Ричарда было такое выражение, словно его вот‑вот вырвет. – Проводи милого констебля, Ричард.
Вскоре Ричард вернулся.
– У каждого своя работа, – передразнил он меня. – Боже, Брэнниган, откуда ты это откопала? Ладно, тебе удалось надуть шерифа, но не удастся надуть Одинокого Рейнджера. Что на самом деле произошло сегодня вечером?
– Замечательно, – пробормотала я. – Агентам ФБР не дозволено допрашивать индейца Тонто. А тебе, значит, можно задавать любые вопросы?
Ричард улыбнулся и пожал плечами:
– Я тебя люблю. Поэтому мне можно.
– Если бы ты меня действительно любил, то приготовил бы мне ванну, – заявила я.