– А в каком? – Я боролась с искушением выбить из него дальнейшие сведения с помощью кикбоксинга.
– «Нортширс», в Бакстоне. Это ведь даже не в Ланкашире. К тому же счет был выписан не на его имя. На какую‑то фирму. – Я открыла было рот, но в уголках губ Гэри появилась улыбка, и он предвосхитил мой вопрос. – Я не обратил внимания на название. Только заметил, что это не Том Харрис.
– Спасибо, Гэри. Вы мне очень помогли. Случайно, не знаете, кто бы еще подсказал, где все‑таки мне найти Тома Харриса?
– Это для вас правда так важно? – спросил он. Я кивнула. – Землю ему продал Гарри Картрайт, фермер. Он может знать.
– Где эта ферма?
Гэри покачал головой со снисходительной усмешкой человека, имеющего дело с сумасшедшей.
– Сумеете справиться с парой доберманов? А если даже вас не остановят собаки, Гарри уже будет ждать вас с дробовиком наготове. Он не простой мужик, этот Гарри. – Должно быть, я выглядела так, словно вот‑вот расплачусь. Гэри, конечно, решил, что это от отчаяния, но на самом деле– от злости. – Вот что я вам скажу. Поеду‑ка я с вами. Подождите минутку, пока сниму комбинезон и позвоню старому негодяю, предупрежу, что мы едем. Он меня знает достаточно давно, чтобы выслушать, прежде чем начать стрелять.
Я вернулась к машине и включила на полную мощность обогреватель. Ненавижу деревню!
Десять минут спустя мы уже съехали на грунтовую дорогу. Я остановилась у ворот с пятью засовами, поверх ворот шла колючая проволока; Гэри выскочил из машины, чтобы их открыть. Затворив их за мной, он кинулся в машину. Не успел он захлопнуть за собой дверцу, как к машине со стороны места пассажира с истерическим лаем и с пеной у рта бросилась пара здоровенных доберманов. Гэри ухмыльнулся, и я поняла, что он не так‑то прост.
– Спорим, вы рады, что взяли меня с собой, – заметил он.
Я включила сцепление и поехала вперед по проселку. Примерно через полмили свет фар выхватил из сгущающихся деревенских сумерек низкое каменное строение. Крыша у него провисла посередине, а оконные рамы казались такими гнилыми, что, на мой взгляд, первая же зимняя вьюга не оставит в них ни одного стекла. Судя по запаху навоза, это и была ферма. Я подкатила к двери как можно ближе, и не успела еще выключить двигатель, когда в дверном проеме возник старик. В полном соответствии с предупреждением Гэри, он угрожающе размахивал двустволкой. В эту же минуту примчались и собаки, и начался такой оглушительный лай, что у меня заболели зубы. Обожаю деревню!
– И что дальше? – обратилась я к Гэри. Старик зашагал к нам. На нем был грязный
свитер, надетый поверх рубашки без воротника, которая когда‑то, возможно, была цвета замасленной тряпки, хотя я в этом сомневалась. Подойдя к машине, он уставился в окно, зловеще направив на нас оба ствола своего ружья. Тут я даже зауважала пресловутого Т.‑Р. Харриса. Убедившись, что в машине действительно Гэри, Картрайт немного отступил в сторону и свистнул собакам. Те, как бревна, брякнулись к его ногам. Гэри сказал:
– Все в порядке, можете выходить. – Он открыл дверцу и вылез из машины. Я настороженно последовала за ним.
Я подошла к старику поближе. На меня пахнуло таким ароматом, что я стала про себя молиться, чтобы мы разобрались со своим делом не заходя в дом. Картрайт обратился ко мне:
– Гэри говорит, вы ищете Тома Харриса. Имейте в виду, наша с ним сделка была полностью законной.
– Не сомневаюсь, мистер Картрайт. Мне просто нужно поговорить с Томом, но никто не знает, где он. Я надеялась, вы мне поможете.
Он зажал ружье под мышкой, порылся в глубоком кармане грязных вельветовых брюк, извлек оттуда какой‑то документ и помахал им у меня перед носом.