Их трюки могут быть ложью или иллюзией, но они живут честно. Они не скрывают, кто они, и не притворяются, что играют по правилам общества. В отличие от аристократов, которые улыбаются в лицо, вонзая кинжал в спину.
Я перевела взгляд на тарелку еда сегодня в самом деле была изысканной, но у меня вдруг пропал аппетит. Если бы Лиза знала, что я занесла кинжал над ее мечтами о замужестве с Гудини, она больше не стала бы со мной разговаривать. Следующие несколько секунд моя голова наполовину была занята беседами вокруг, а наполовину нарастающим чувством вины.
Наконец меня вернули в настоящее первые крики.
Глава 14
Звезда
Обеденный салон
Королевский почтовый
пароход «Этрурия»
4 января 1889 года
Сцену охватило пламя, превращая фантастическую зиму в ад. Гости ринулись прочь, огонь с ревом перекидывался с одного шелкового полотнища на другое. Теперь вместо снежинок и звезд сверху падали огонь и пепел. Аниша суматошно звала помощь из-за кулис, появились ведра с водой. Крики становились все громче, едкий дым наполнял помещение, сцену заляпала черная сажа. В воздухе появился еще один смутно знакомый запах. Как будто
Боже милостивый что это? Лиза так вцепилась в мою руку, что я вскрикнула. Наверху! Кажется кажется, мне плохо.
Я перевела взгляд наверх и почувствовала, будто из меня вытекла вся кровь. Над сценой парила закутанная в черную кисею фигура, раскинутые руки были обмотаны изысканным шелком, голову украшала корона из черных звезд. По ногам поднималось пламя, словно человеческий факел пробуждался к жизни. Застыв и все еще не веря в происходящее, я смотрела, как начали отваливаться куски обгоревшей плоти.
Человек висел вертикально, пламя быстро поднималось от ног к голове.
Этого просто не может быть. С моей последней галлюцинации прошло не так уж много времени они преследовали меня в Румынии. Вот что значит весь этот кошмар: игра воображения.
Только это не галлюцинация.
Не смотри. Я схватила кузину за руку и притянула ее голову к своему плечу, не мешая ей рыдать. Томас встретился со мной глазами и не отводил их, делясь своей силой и в обмен черпая поддержку у меня. Я погладила Лизу по голове, надеясь утешить заодно и себя. Все хорошо. Все будет хорошо.
Оставайтесь на местах. И сохраняйте спокойствие. Огонь по большей части охватил только тело.
Дядя обвел взглядом наш столик. Первым делом он должен был убедиться в нашей безопасности, хотя я знала, что ему не терпится добраться до жертвы. Он посмотрел на Томаса и кивнул, молча передавая ему ответственность за нас, прежде чем исчезнуть в выходящей толпе.
Человек мертв, сказал Томас спокойно, несмотря на кромешный ад и вопли миссис Харви. Смотри.
Мне нисколько не хотелось смотреть на этот кошмар. Но разум постепенно охватывало хладнокровие ученого.
Как
Я заставила себя отвлечься от запаха горелого мяса и волос. Смотреть мимо свалившихся сверху кусков бог знает чего. Я тихонько покачивала Лизу, отметив отсутствие крика и движений у человека, которого пламя превращало в горящую звезду. Томас был прав: кто бы это ни был, он умер до того, как его подожгли.
Своеобразное милосердие, если можно так назвать убийство и последующий поджог трупа.
Внезапно тело над сценой рывком опустилось ниже, и те, кто еще не успел покинуть зал, в ужасе закричали.
Опустите веревки еще! На сцену выбежал Мефистофель, отдавая команды членам экипажа, которые, должно быть, находились среди балок перекрытия. Рубите их! Теперь рубите!
Двое мужчин с мечами выбежали под горящее тело и принялись отсекать распадавшуюся ткань, уклоняясь от горящего пепла. Наверное, это были Цзянь и Андреас, но я, похоже, могла только покачивать Лизу и пытаться сдержать собственные слезы. Мой мир сузился до этих утешающих движений, и это помогало мне держаться.
Официанты и экипаж призывали к порядку, но пассажиры потеряли головы. Опрокидывались столы. Женщины еле держались на ногах, мужчины толкались. Люди с боем проталкивались через оба выхода из этого шоу абсолютного ужаса.
Тушите огонь! Капитан Норвуд вмешался в хаос, бросив людям на сцене лошадиные попоны. Сбивайте его!
Миссис Харви зажимала рот ладонью, но мокрые дорожки на щеках выдавали ее ужас. Я старалась подчиниться приказу дяди: сохранять спокойствие и сидеть на месте, но как же мне хотелось увести своих близких из этого ада и укрыть от всех ужасов мира. Хотелось уткнуться лицом в подушки и кричать, пока не охрипнет горло и не иссякнут слезы. Я спокойно переносила вскрытия, но смотреть, как горит человек, совсем другое дело. Тот, кто это сделал, чудовище, с которым трудно состязаться даже Джеку-потрошителю или Владу Дракуле.