Мы законы блюдём. Коли положено ей здесь жить, пусть живёт, мы комнату выделим, скороговоркой сыпала Зинаида Леонидовна. Раздевайтеся, в гостиную прохо́дьте. А ты, внученька, поклажу-то свою оставь, в коридоре положь, никто не возьмёт. Не в коммуналке живём, все свои.
Они с мамой тоже свои, но для них не нашлось места. После гибели мужа Натэла с двухлетней Ниной переехала к матери. А могла бы остаться. Или не могла?
Это не поклажа, это подарок. Вам бабушка.
Подарок? Мне? А за что? Ой, боже ж ты мой Ирка! Ты погляди, что мне внучка-то подарила! Вещь-то какая дорогая, в руки взять боязно
Ираида Леонидовна, бабушкина родная сестра, смотрела с завистью, цокала языком.
Подарок искали долго. Нина выбрала жостовский поднос. На чёрной лакированной глади цветы казались живыми, словно плавали по чёрному озеру. Их рисовал настоящий художник, куда до него Ивану Анатольевичу с его натюрмортами!
Максим сиял. Деньги Нина твёрдо обещала вернуть, но он лишь отмахнулся: «Да брось ты У меня ещё много осталось. Живу-то один, неженат-незакольцован, деньги тратить не на кого».
Радости от первой в Нининой жизни самостоятельной покупки не было предела. В довершение всего, выбор Нины похвалил продавец: «Бесценная вещь, жостовская роспись. Нигде в мире так подносы не расписывают, только в Жостове. Вам, девушка, повезло: последний взяли. Их быстро расхватывают, не успеваем получить».
В гости Нина ехала окрылённая: подарок купила бесценный, так продавец сказал, а он-то знает. А Максим назвал её девушкой и смотрел с восхищением. На неё никогда так не смотрели. Значит, она больше не ребёнок, она взрослая. На ней шерстяное новое платье с кружевным воротником и мамины бусы из настоящего жемчуга, и новые туфли. А волосы уложены в парикмахерской, куда её отвела Натэла, желая сразить свекровь наповал. Откуда Натэле было знать, что бабушку сразит наповал явившийся вместе с внучкой милиционер
Подарок произвёл фурор. Поднос передавали из рук к руки, осторожно прикасаясь к цветам и восхищённо выдыхая: «Чудо чу́дное, диво дивное!»
Леонидовна, как же ты на него чашки-блюдца ставить будешь? Он же как картина! Как с выставки!
А я и не буду. В сервант поставлю внучкину память, любоваться буду да Ниночку мою вспоминать. Угодила бабушке, уважила, подарок подарила, глаз не отвести, выпевала-выговаривала бабушка Зина, и у Нины сладко щемило в груди.
Ты к нам приезжай. Комнатку тебе выделим, кушетку из гостиной перенесём, с кухни этажерку и будешь жить. Чай не чужая. Что ты руки-то на коленках сложила? Ты не в гостях, дома у себя. Конфетку бери, вареньица брусничного. Не едала такого? На хлебушек мажь да ешь, и приятеля своего угости. А то сидит как в землю вкопанный.
Варенье бабушка подала в пиалках. Оно оказалось необыкновенно вкусным, Максим в три глотка съел свою порцию, ложкой доскрёб остатки. Подумал, что съел бы ещё, и вздохнул. Нина толкнула его в бок и сделала строгое лицо. Зинаида Леонидовна улыбнулась и поставила перед ним новую пиалку.
Вы кушайте, кушайте, хлебушек берите. Брусница не покупная, сами собирали. Я ж не знала, что вы с Ниночкой знакомы, думала, случилось что. Жили тихо-спокойно, а тут милиция в дом заявилася
Запивая шоколадные конфеты липовым душистым чаем, а чай заедая брусничным вареньем, Нина слушала бабушкину ласковую воркотню и радовалась. Вот сколько у неё родни, оказывается! Папин двоюродный брат приходится ей дядей, а она ему племянницей, а бабушкиной сестре внучатной племянницей.
Прикинь, я твоей бабушке понравился, она так смотрела Глаз не сводила с меня, заявил Максим, когда они вышли из бабушкиного нет, теперь уже из Нининого дома.
Да это она с перепугу, ты же в форме, вот и подумала, что я к ней с милицией пришла.
Ты и пришла с милицией! Я ж на работе, забыла? Рабочий день, оперативно-розыскное мероприятие
Дальше слушать Нина уже не могла схватила Максима за рукав и залилась звонким смехом. Они стояли и хохотали, и на них оглядывались прохожие. Зрелище и в самом деле интересное: девушка держит за рукав милиционера, чтоб не убежал, и хохочут оба.
Ой! Вдруг бабушка из окна смотрит, как мы тут с тобой Отпусти меня, а то она бог знает что подумает.
Я тебя не держу, ты сама за меня держишься. Ха-ха-ха Нин, они и вправду в окно смотрят. Втроём!
Максим проводил её до метро, дальше Нина не позволила, а на его совет занять комнату привезти хоть какую-то мебель и врезать в дверь замок ответила уклончиво: «Спасибо, я подумаю». Она не может так поступить с родственниками: запереть от них на замок комнату, которая и так её. И жить там она не собирается, она будет жить у себя дома.