Котя еще дрых. Я принял душ, вычистил зубы намазанным пастой пальцем, порылся в холодильнике и сделал себе пару бутербродов с докторской колбасой. Ждать, пока работник умственного труда и вольного графика проснется, не было никакого желания. Хотелось действовать. Хотелось бороться и искать, найти и не сдаваться. Я заглянул в спальню.
Котя спал на широкой двуспальной кровати, сиротливо прижавшись к стенке. Я потряс его за плечо.
Вставайте, граф!
Замычав, Котя открыл глаза. Удивленно уставился на меня.
Пошел я. Правду искать. По дэзам, нотариусам и прочим адвокатам. Дверь закрой.
А Киря Котя потер переносицу. Что-то мы вчера изрядно кирнули
Ненавижу глупые каламбуры! Даже с похмелья.
На Черкизовский заедешь?
На даму посмотреть? Помню, помню Котя крякнул и сел на кровати. Ладно, давай двигай Я тоже вставать буду.
Работу-то закончил? спросил я.
А как же «Девочка и ее пес». Котя встал и вслед за мной двинулся в прихожую. Отличная история вышла, душещипательная В малолетстве девочку соблазнил родной дядя, потом изнасиловали все одноклассники по очереди, потом она работала в борделе на Мальте, потом вернулась в Россию и занялась разведением мальтийских овчарок тут-то и нашла свою любовь
Балда! не выдержал я. Мальтийских овчарок в природе не существует! Есть мальтийские болонки!
Это ты у нас собаковод, тебе и положено знать, не смутился Котя. А рядовому читателю по барабану что мальтийская болонка, что йоркширский терьер Зато какова финальная фраза: «Люди могут соврать. Собака не предаст никогда!»
Ну-ну. «Букер» тебе обеспечен, сказал я, выходя за дверь. Вспомнил Кешью, и настроение как-то сразу упало.
Следующие четыре часа я провел в разъездах. Поймал машину с водителем-кавказцем, как нынче принято в Москве. Рыдван у него был покрепче обычного, да и сам водитель мне понравился, так что я сразу договорился с ним «на время» и принялся мотаться по городу. Дэз, нотариус, отдел регистрации жилого фонда все те места, куда по доброй воле не пойдешь. Но мне сегодня отчасти везло. Почти всюду я проходил без очереди, почти все бюрократы «входили в мое положение».
Котя оказался прав.
Все документы на квартиру были выписаны на имя Натальи Степановны Ивановой.
Я не устраивал скандалов. Выписаны и выписаны. Вряд ли стоило восстанавливать против себя мелких клерков. Вначале надо составить полную картину происходящего.
Последней точкой был Останкинский телефонный узел. Телефон тоже принадлежал гражданке Ивановой.
И вдруг меня посетила неприятная догадка. Я попросил водителя остановиться у офиса МТС на проспекте Мира, подошел к окошечку кассы и назвал свой номер.
Фамилия, скороговоркой сказала барышня.
Максимов.
Неверно, холодно ответила девушка. Повторите еще раз номер.
Фамилия Иванова, предположил я. Забыл совсем, ведь жена оформляла
Сколько будете класть денег?
Сто рублей, мрачно сказал я.
Итак, меня лишили даже мобильника. Казалось бы невелика потеря. В любом ларьке купи пакет «Би+» или «Джинс», а то и просто оформи новый контракт. Что там у меня на счету лежало? Рублей пятьсот, не больше
Ужасало другое. Они все продумали! Они не упустили даже такой мелочи, как контракт на мобильный телефон!
Неужели они не упустили совершенно ничего?
Давай в поликлинику, велел я водителю. Это здесь, рядышком
Поликлиника была самая обычная, «совковая». Старая, вечно ремонтируемая, с огромными очередями из кашляющей молодежи и охающих старушек. Молодежь приходила за больничным, старушки за общением. Лечиться здесь стоило, только если вас не волнует результат. Я и сам стоял на учете лишь ради редких больничных «по гриппу».
Моей тощей карточки не нашлось. Была карточка гражданки Ивановой пухлая, растрепанная. Видимо, она любила лечиться
Выйдя из поликлиники, я постоял, глядя на терпеливо ожидающего водителя. Куда податься бомжу? Впрочем, у меня еще не так все плохо. Можно к маме с папой, можно к друзьям, можно на работу
Четвертый час кончается, предупредил водитель.
Дальше я пешком, сказал я. Тут рядом.
Заплатил восемьсот рублей вполне по-божески, исходя из московских расценок.
Давай уж подброшу, сказал водитель. Просто так.
Наверное, если бы я рассказал ему свою историю, он бы меня понял. Водитель был мингрел, бежавший во время войны из Абхазии. У него тоже где-то был дом, который теперь ему не принадлежал. И он даже не мог его увидеть «в Абхазии меня сразу убьют».