С повозки соскочил парень, на вид едва восемнадцати лет.
Где Шамиль? спросил он у караульного на воротах.
Представления не имею. Спроси у охранников Юсупа, он был там недавно. А у тебя что, такое важное донесение?
Конечно важное, пять девок взяли без боя.
Как без боя?
Да вот так. Может беглянки из какого-то племени. Прятались в пустых высотках, Шакал их заметил в бинокль, ну, мы и поохотились.
Везунчик ты, Лис, с одобрением произнес караульный. По закону ода из них твоя, другая Шакала.
Это я еще подумаю, Лис усмехнулся. Мне ни одна не понравилась.
Гонишь? Мне бы любая пошла, лишь бы живая и теплая.
Мне наши нравятся.
Это ты, Лис, махнул. На наших ты рангом не вышел.
А я молодой еще, выслужусь, отшутился Лис.
Жестом показав вознице, чтобы гнал повозку к терему для девиц, Лис направился к жилищу Юсупа. Охранники у входа сообщили, что Шамиль, оставив коня, ушел в казарму. Пришлось искать там.
Мне нужен Шамиль. сказал Лис дневальному у входа. Нужно доложить ему о результатах рейда.
Эй, дежурный! крикнул дневальный вглубь казармы. Тут Лис, командир следопытов, вернулся из рейда, ищет Шамиля.
Он сказал, что будет в ангаре для боевых тележек! донесся изнутри голос.
И как прокатились? спросил дневальный у Лиса.
Пятерых девок поймали! с довольным видом сообщил тот.
Да ну!
Вот тебе и ну. Лучшим бойцам отдадут, так что неси службу, может и тебе достанется.
Обогнув холм бункера, Лис направился через луг к ангару для боевых тележек. Ворота, как обычно, были приоткрыты, он заглянул внутрь, но глаза не сразу привыкли к полумраку.
Кого тут носит шайтан? донесся из полумрака голос Шамиля.
Это я, Лис, вернулся из рейда.
А, понятно. И как?
Потерь нет, есть добыча, доложил Лис. Поймали пять девушек. Я пока не велел их развязывать, сказал разместить в девичьем тереме. В девятом секторе нашли заправку, нетронутую, полные резервуары бензина и солярки. Там же троллейбусный парк. Если сухая погода продержится, туда есть смысл наведаться. Электрических моторов полно, и, кажется, несколько генераторов в консервации. Но я в этом не очень понимаю, надо туда Ингу доставить, если продержится пара сухих дней.
Глаза его привыкли к сумраку, и он разглядел Шамиля, Ингу и четверых бойцов.
Как ты узнал, что они в консервации? спросила Инга.
Они в ящиках. Ящики сгнили, но моторы обмотаны такой как бы бумагой, пропитанной черной смолой.
Это важно? покосившись на Ингу, спросил Шамиль.
Судя по описанию, очень. Возможно, там бензиновые моторы, не нуждающиеся в профилактике, которые можно запустить, ответила она.
Тогда готовься к рейду, если дождь не пойдет, произнес Шамиль, направляясь к выходу. Но пределов ангара пока не покидать.
Охранники остались с Ингой, а Шамиль выбрался из ангара, жестом пригласив за собой Лиса.
Что ты задумал, Шамиль? крикнула Инга вслед.
Шамиль не удостоил ее ответа.
Молодец, хорошо рейд провел, похвалил Шамиль Лиса. И наложницу заслужил. Выбрал уже?
Ну Пока нет. Они грязные, смотреть страшно.
Шамиль хмыкнул.
Ну, так распорядись отмыть, и выбери, велел он. Хорошие бойцы должны быть вознаграждены лучшим образом.
Лиса так и подмывало спросить, почему Ингу оставили в ангаре с охраной, но, подумав, он решил лишних вопросов не задавать. Он направился в девичий терем, организовать помывку и размещение пленниц. Но думал он не о них. Его интересовала совсем другая девушка главный тренер по управлению кайтами, дочь самой Инги.
Ближе к вечеру провыла сирена рабочей смены. Обычно этот сигнал у большинства жителей Крепости вызвал заметное воодушевление, так как почти для всех означал конец работы и начало незатейливого отдыха. На службу по этому сигналу заступали лишь ночные охранники в технической зоне и несколько патрулей жилой зоны для обеспечения порядка. По традиции, начатой еще предшественником Юсупа, народ собирался на площади перед воротами и выслушивал благодарность главы поселения за проделанную днем работу. Это, собственно, и назвалось «сменой» или «сдачей смены». Обычай был не праздным, так как в своей речи при сдаче смены Юсуп озвучивал доклады командиров рейдов, доводил до всеобщего сведения результаты работы на разных участках, что, в не малой степени, поднимало общий дух. Все понимали, насколько их жизнь отличается в лучшую сторону от жизни одичавших племен. Со временем даже пленницы, ставшие женами рядовых представителей мужской части Крепости, понимали, что день пленения можно считать вторым днем рождения, в новом, куда лучшем мире.