Итак
Общеизвестно, что принцип или закон, обоснованно установленный для одной области человеческих отношений, может весьма неправильно работать или вообще не соответствовать действительности при его переносе на другую область таких отношений. Особенно это бывает верным, если предыдущая область применения закона была достаточно общей, а новая область сама по себе является весьма специфической. Ведь каждый закон или принцип имеют граничные условия своего применения. Такой перенос действия закона на другую область требует очень внимательной проверки переносимого закона на его соответствие новым условиям его применения, на соответствие между новой областью возможного применения закона и границами применимости самого закона. Применение закона в неподходящей для него области человеческих отношений может привести к тяжелым ошибкам с большими последствиями.
Вопросы выбора врача для консультации и лечения, как и очень многие вопросы во взаимоотношениях медицины и пациента, относятся к очень специфической области, лишь краем касающейся общих отношений между мужчинами и женщинами. Нужно хорошо помнить, что, в отличие от практически всех специальностей, врач получил право лечить людей непосредственно из Торы, из недельной главы «Мишпати́м» книги Шмот. Стих 21:20 говорит нам: «и будет лечить врач (иврит: вэрапо́ йерапэ́)», и Гемара́ (трактат «Брахо́т» 36а, последняя строчка страницы) объясняет нам, что именно здесь содержится разрешение врачу на его профессиональную деятельность. Уже этот особый и исключительный тип получения разрешения на профессиональную деятельность выводит врача во время его работы по лечению страждущих за рамки обычных межчеловеческих отношений во многих их аспектах. Мы не будем здесь разбирать вопрос о том, кто может называться врачом и лечить пациентов, и как их лечить, примем это как общеизвестное и признанное знание (хотя тут существует немало вопросов).
Очень многие вопросы отношений полов и регулирующие их еврейские законы изначально неприменимы к области медицины. Здесь и законы о прикосновениях (иврит: негиа́), об отделении женщины во время ее духовной нечистоты во время и сразу после месячных или во время и после родов (иврит: нида́), законы о приближении и обнажении тела (иврит: гилу́йарайо́т), законы об общении с замужней женщиной (иврит: э́шет иш), законы о приближении к родственникам, в первую очередь запрет мужчине вступать в тесные отношения (которые потенциально могут приводить к сексуальным отношениям) с женщинами, заключение брака с которыми принципиально запрещено (иврит: иткарву́т лекруви́м), и другие еврейские законы, обязательные для строгого соблюдения в обычной жизни. Кроме этого имеется обоснованный блок запретов на различные виды тесных отношений евреев с представителями народов мира. Все эти аспекты, запрещенные в обычной жизни, разрешены врачу во время его работы с пациентом, включая не только осмотр обнаженного тела пациента и прикосновения к нему, но и даже намеренное нанесение ран и пролитие крови (хирургические операции и другие инвазивные процедуры, включая элементарное взятие крови на анализ).
Но, к огромному сожалению, часть сегодняшних раввинских авторитетов механически, без достаточной проверки границ применимости еврейских законов и принципов, с одной стороны, и границ необходимого функционирования врача во время его работы, с другой стороны, распространили законы обычной жизни и обычные для нее запреты, в первую очередь очень важные законы скромности, разработанные для обычной жизни, и на область медицины, часто приводя ситуации для евреев, следующих указаниям этих раввинов, к полному абсурду и вызывая тяжелые и иногда долговременные и неисправимые последствия для людей.
В анализе еврейской законодательной ситуации необходимо принять в расчет, что все (все без исключения!) мудрецы и законоучители предыдущих поколений (РАМБАМ, РАМБАН, Сфорно, РАЛЬБАГ, Авраам Бен Эзра и многие другие мудрецы, которые одновременно были врачами, иногда весьма выдающимися, что позволяет нам между строк заметить, что вершины в изучении и развитии Учения Торы никак не противоречат изучению сложных наукоемких специальностей и работе в самых земных областях знания) никогда не поднимали вопросы ни об ограничении медицинской помощи женщине в зависимости от тех или иных внемедицинских условий, ни о направлении больной женщины к женщине-врачу и занимались ее лечением сами. Главный еврейский законодательный кодекс «Шульха́н Ару́х» («Накрытый стол», XVI в.) также не поднимает этого вопроса по той простой причине, что не было в мире женщин-врачей, да и обращение к редким в то время врачам-мужчинам тоже было не столь простым делом, каким это является сегодня в развитых странах. Никто из еврейских мудрецов прошлых веков никогда не поднимал вопрос о необходимости или хотя бы желательности обучать женщин искусству врача для того, чтобы женщин лечили женщины. При этом вопросы скромности врача при его работе с женщиной, учет природной женской стыдливости также не упускались из виду еврейскими мудрецами. Талмудический трактат «Таани́т» с похвалой отзывается о том, что рав Аба Умна правильно лечил женщин принятыми тогда методами (кровопусканием) и не обнажал тела женщины больше, чем это требовалось для выполнения лечебных процедур (соблюдал необходимую скромность в работе врача). За это он регулярно получал приветы из Небесной Йешивы (высшая форма одобрения). То есть лечение женщины мужчиной-врачом Талмуд считал естественной и не требующей коррекции ситуацией. Много веков принципиально не было возможности направить пациентку к женщине-врачу или возможности для женщины выбрать женщину-врача просто не было женщин-врачей (не путать с акушерками). Первая женщина (среди народов мира, не только среди евреев) получила диплом врача только в начале XIX века (исключая период существования совершенно уникальной в своем роде Салернской медицинской школы в период ее расцвета в XXIII вв., где женщины не только обучались медицинскому искусству, но и были профессорами медицины, хотя их количество все-таки исчислялось считаными единицами). Еще в начале 60-х годов ХХ века (!!!) Гарвардский университет США ограничивал прием женщин на медицинский факультет всего-то пятью процентами от количества поступивших (6 женщин из 120 студентов на курсе).