— Нет! Невероятно, чтобы Петронилла приказала убить собственного сына только ради того, чтобы удалить Розамунду от Драстэна!
— Если Гагериса она недолюбливала настолько же, насколько все остальные, и если ею хоть в малейшей степени владело желание защитить Розамунду, ничего невероятного я здесь не вижу, — неторопливо проговорил Рамон.
— Думаю, все же любая мать не решилась бы на такое, — покачала головой Химена, — даже такая мстительная, как Петронилла.
— Что ж, давайте будем думать, что это так и есть, — сказала Алисанда и, зябко поежившись, поднялась со стула. — Итак! Каждый из них мог нанять убийцу либо никто из них этого не делал, но как бы то ни было, я должна готовиться к войне. — Она посмотрела на Мэта. — Я благодарна тебе за совет обзавестись флотом, супруг мой. Пока у нас всего десять кораблей, но их хватит для того, чтобы осадить берег Бретанглии и отвлечь Драстэна. Думаю, этого хватит для того, чтобы он повременил с нападением на Меровенс.
— Было бы здорово, если бы и в этой вселенной у нас был Ла-Манш, — мечтательно проговорил Мэт.
— Ты мне уже не раз говорил об этом, — сдвинула брови Алисанда. — Пролив шириной в двадцать миль между Бретанглией и Меровенсом в твоем мире — вот что такое «Ла-Манш»?
— Да, только ваши страны мы называем «Англия» и «Франция», и говорят там на разных языках.
Алисанда кивнула.
— Вполне могу представить, как бы изменилась речь обитателей Бретанглии, если бы она стала островом. Тогда бы люди меньше странствовали из страны в страну.
— Правильно. А здесь, у вас, Бретанглия была частью империи Гардишана, верно? Ему ничто не помешало проникнуть в эти земли и завоевать их.
— Точно так же, как он поступил с Ибирией, Латрурией и Аллюстрией, — подтвердила Алисанда, — где победил злобных королей, посвятивших свою жизнь греху и служению сатане. Его завоевания простерлись и далее, вплоть до земель, где обитают племена русов. Так что не стоит удивляться тому, что здесь все мы говорим на одном и том же языке.
— Да, удивляться действительно нечему, — кивнул Мэт и нахмурился. — Но больше никто Бретанглию не завоевывал — в смысле, после того, как распалась империя Гардишана?
— Что ж, их побережью досаждали даны и викинги, — отвечала Алисанда. — Они даже сумели основать свое небольшое королевство, захватив восточные провинции Бретанглии, по обе стороны от стены, выстроенной великими ремскими воинами.
— Вот как? — удивилась Химена. — Викингам принадлежит земля и в Англии, и в Шотландии?
— В северной части Бретанглии обитают скотты, — подтвердила Алисанда, — и до набегов викингов это была отдельная страна. Викинги заключили браки с дочерьми из всех тамошних благородных семейств, а отец Драстэна объединил их всех в одно королевство. Нынешний Драстэн — шестой, кто носит это имя, и ныне правит всей Бретанглией.
— У него есть такой флот, какой был у викингов? — спросил Мэт.
Алисанда улыбнулась.
— Викинги перестали совершать набеги двести лет назад, муж мой. Думаю, несколько боевых кораблей у Драстэна есть, но не более. Зачем ему корабли, когда он может войти в Меровенс, когда пожелает, по суше? — Она помрачнела. — Но теперь, боюсь, он въедет в мою страну не с миром, а со всем своим войском, с огнем и мечом.
— Думаю, мне все же удастся изобрести какой-то способ, чтобы удержать его от нападения на Меровенс, — задумчиво протянул Мэт.
Алисанда недоверчиво посмотрела на него.
— Я была бы только рада этому, но только при том, что ты не подвергнешь себя опасности.
— Мы и так уже в опасности, любовь моя. И потом — в том, что я задумал, в этом отвлекающем маневре особой опасности для меня не должно быть.
— И что же ты задумал? — опасливо поинтересовалась Алисанда.
— Убийство Гагериса явно не стало результатом обычной пьяной драки в кабаке, — сказал Мэт. — Допустим, нож в спину принца вонзил самолично тот человек, что выпрыгнул в окно, однако я все же подозреваю, что его кто-то нанял для этой цели. Более того: за всем этим мог стоять настоящий заговор.
Глаза Алисанды сверкнули.