Маус, в начищенных до блеска латах, вместе с пятью дюжими стражниками не выпускал людей из города. Ворот действительно не было. Их роль временно выполняли сколоченные вкривь и вкось доски, которые предприимчивые стражники выломали из чьего-то забора.
Заметив меня, недовольные принялись роптать громче, подбадривая друг друга.
– Ну как дела? – поинтересовался я у Мауса.
– Маг Эдвин, как вы и сказали: всех впускаем и никого не выпускаем.
– Я сказал, что впускать в город можно, но нежелательно.
– Ой! Наверное, я не так вас понял. Но они все местные, возвращались домой. Как их было не впустить?
– Ладно, сколько человек успело пройти?
– Всего шестеро.
– Что здесь происходит? – Ко мне подскочил маленький толстый человек в бобровой шапке. Сразу видно – торговец. – Мне нужно ехать, у меня весь день расписан по часам. У меня график! Вы здесь главный?
– Угадали, – сказал я, важно кивая.
Интересно, этот болван ослеп и в упор не видит мантии мага, или у него совершенно отсутствует инстинкт самосохранения? Или у него много, по местным меркам, денег, и они придают ему важности? Так ведь это можно легко исправить…
– Я требую, чтобы меня выпустили!
– Маг Эдвин, – взмолился один из стражников, – сделайте с ним что-нибудь! Он нам с самого утра досаждает.
– Это мое право! – взвизгнул торговец, до которого, похоже, постепенно начало доходить, кто я такой.
– В городе чрезвычайная ситуация, поэтому все права временно отменяются. Это ваши товары? – Я кивнул в сторону двух тяжело нагруженных возов и, не дожидаясь его ответа, продолжил: – Советую вам поехать пристроить их на каком-нибудь постоялом дворе. Из города вам сейчас не выехать.
– И как долго мне сидеть в этом болоте? – со злостью спросил торговец, чем вызвал негодование со стороны рамедийцев. – Прошу прощения, в городе?
– Не больше пяти – семи дней, не волнуйтесь.
– Но это… это… – Он не находил слов, только возмущенно разводил руками. – Произвол!
– Тсс… – Я приложил палец к губам. – Вы же не хотите меня рассердить? Забирайте свои вещи, и чтобы я вас больше не видел.
– А как быть нам? – Рядом с торговцем возник пузатый мужчина, постоянно вытирающий лоб платком. – Мы на свадьбу едем. Двоюродный брат женится, мы этого события целую вечность ждали.
– Это ваша семья? – кивнул я в сторону дородной матроны с длинным острым носом и обступивших ее детей.
Мужчина с несчастным видом оглянулся, словно надеялся увидеть там вместо полной жены юную деву неземной красоты, и вздохнул:
– Угу, моя.
– Не могу пропустить.
– А может, – он понизил голос и воровато оглянулся на жену, – хотя бы только меня? Я быстро, туда и обратно. Мой брат живет недалеко, в часе ходьбы. Он пасечник, держит пчел… А я вам медку свежего, а? Липового, гречишного. Какого захотите. Без обмана.
Предложение звучало заманчиво. Я очень любил мед, но выпустить этого человека означало создать прецедент. Остальные бы тоже захотели, чтобы их выпустили из города.
– Может, возьмете мед? – прошептал сзади Маус. – Я его брата знаю. Не прогадаете.
Чувство долга и любовь к меду боролись между собой, и чувство долга, к сожалению, победило. Должно быть, потому, что ему помогал здравый смысл.
– Нет, не могу. Свадьба откладывается.
– Досадно, – мужчина нахмурился, – значит, выпить сегодня не получится. И братец разозлится.
– Эдвин, преврати их в кроликов, и они от тебя сразу отстанут, – посоветовал Норман.
– О боги! Что я слышу из уст священника? – деланно удивился я. – Нет, в кроликов – это негуманно. Их сразу же съедят собаки. Лучше в ежей. Это полезные животные. – Я звонко щелкнул пальцами.
Толпа возмущенных стала быстро редеть. Люблю этот прием. На простых обывателей он всегда действует безотказно.