Джавад скривил рот.
Моя школьная учительница была бы, пожалуй, довольна Да-да, ведь я ещё не забыл, кто такой Воланд
Яичные стрелки показывали половину седьмого.
«Хм, пора, ковырнуло Джавада, время уже без пяти поцелуев час целоваться»
На нижнюю террасу вышатнулся бухой в подкладку мужик. Исхудалый, окостенелый, в сером одеянии с чужого плеча, с заголёнными красными руками. Он сгибал и подставлял спину, как в круговом козле. И Джавад мужика этого видел сегодня всё в той же подворотне старого винно-тёмного дома. Мужик проковылял метров пять или шесть и рухнул на землю, как сноп. Побормотал, похрипел и заснул.
Неожиданно блеснули фары тени прижались к деревьям. А вскоре вырисовался джип и, скрипя гравием, подкатил к кафе. Невысокий толстый человек, одетый во всё чёрное и с лиловым платком в кармане, вальяжно вышел из джипа. Джавад, определив по лоскуту направление ветра, снял снайперскую винтовку с предохранителя, прицелился и выстрелил. Затем расстегнул спортивную сумку, затолкал в неё винтовку, подхватил поклажу и побежал к пожарной лестнице.
* * *Криминальный авторитет Бадри Сухумский умер в больнице, так и не придя в сознание. Ни полиция, ни бандиты не смогли отыскать стрелка.
Марсельский батл
Французский прокурор Андре Риб долго смеялся: кишка тонка. Думаю всё-таки, что он недооценил мои кишки. Обозревателя ведущего национального еженедельника «Либэрасьон» Авелин Тома, кажется, это сбило с толку. Впрочем, я и сам растерялся, когда она предложила сделать интервью со мной.
Предложение это передали другие люди. И я не постигал, как буду с нею изъясняться, ведь по-французски ни бельмеса. А ещё крутил: «Какая она, эта Авелин? Наверное, медноголовая кочерга?» Оказалось, вовсе нет. Авелин впорхнула в мою жизнь небольшой птичкой. Чёрненькой, желтоокой. Подвижной. На ней был абрикосовый сарафан и белые мокасины. Припухшие, как после сна, губы она не красила. Она вообще не пользовалась косметикой.
Здравствуйте, месье Ледогоров, прощебетала приветствие на хорошем русском языке Авелин и села за стол. Спасибо, что не отказались встретиться
?..
О, не удивляйтесь Моя мама русская, она и научила языку.
Понимаю. Ну что ж, задавайте ваши вопросы!
Девушка, не отводя от меня взгляда, выудила из кожаного рюкзачка диктофон и планшет.
А вы на любые ответите?
Я не против.
Хорошо, месье Ледогоров
Можно Вадим.
Вадим, читатели «Либэрасьон» хотят знать о марсельском батле не только от прокурора, но и от футбольного фаната. Так вот, на видео, размещённом на «Ютюбе», видно, что вы участвовали в стычках.
Авелин включила планшет.
Посмотрите! Русские фанаты бегут по Cours d'Estienne d'Orves место в районе Старого порта. Это нечто вроде разминки. Фанаты в боевой позиции. Они хватают всё, что им может пригодиться в драке. А вот тут, в глубине, виден английский болельщик, который потом впадёт в кому. Это настоящая охота на человека с английским флагом Неожиданно камера выхватывает вас, Вадим Вы среди фанатов Начинают лететь стулья Узнаёте это видео?
Я на мгновение закрыл глаза.
Большой жёлтый бульвар лежал пластом. Черепами казались булыжники. Суховато серели липы. И англичане рожи с вывертом. В руках велосипедные цепи, отвёртки
Узнаёте?
Да. Но я ничего не бросал Я потом пошёл на матч. И у меня голова болела
Почему ваш билет на матч не надорван?
Авелин, это недочёты организаторов. Я засунул билет в электронное устройство. Но никто у меня контрольный квиток не оторвал. А сидел я в секторе «Н», внизу.
Люди были серьёзно ранены. Даже если вы ни в кого не бросали стулья, это сделала группа фанатов, в которой вы находились.
Повторяю: я еле отгрызся Англичане чуть мне голову не проломили. Они ведь жрали вискарь в Старом порту несколько дней кряду. Как это там? Э-э
Хорошая лошадь Уайт хорс,
Белая грива, белый хвост
И тут мелькнуло грубое кофейное лицо владельца магазинчика на Cours d'Estienne d'Orves, затюканного англичанами и прослаивавшего фразы ругательствами.
Один из ваших чертыхался, что это не Марсель, а настоящий Бейрут
Девушка отмалчивалась.
Что вы разглядываете меня как музейный экспонат? спросил я.
Нет-нет, извините!
За что вы извиняетесь?
Кожаный рюкзачок её предательски сполз со стола и свалился мне под ноги. Я с обезьяньей быстротой и ловкостью поднял его. Когда она благодарила меня, то назвала месье Ледогоровым, а поправившись, через слово вновь сбилась. Видя её смущение, я заговорил сам: