«А всё-таки была ли самоубийством смерть Маяковского? спросил сам себя профессор и сам же себе мысленно ответил: Вряд ли. Не тот психологический тип. Редкая внутренняя собранность. Волевой посыл. Всегда и во всём победитель не побеждённый. Именно победитель. Зал свистит. Орёт. Он спокойно выходит и начинает читать. Громкоголосый. Минута-другая тишина. Вскоре огромная энергия обстигает всех. И вот его уже пугаются, как тёмной комнаты Нет, что-то не клеится Ося и Лиля Брик служат в органах. Маяковский тяготится этим. Перед смертью к нему якобы тоже приходят люди в кожанках. Говорят громко. Резко. Потом хлопок. Сильный А Полонская единственный свидетель для ОГПУ то и дело меняет показания. Может, боится. Может, так от неё требуют»
А к чёрту! крикнул Лихошерстов. Все версии кипят случайностями Слышу лишь свисточный спор
Профессор глянул в окно и оцепенел.
Слабое винно-зелёное небо открылось. Тучи то ли ушли, то ли перелили куда-то густую темень. Университет очетырёхугольнился своими корпусами. Заменестрелили петли охранники отворили кованые ворота.
«Скоро уборщица явится. Как же объяснить ей, зачем я здесь в такую рань? Да ничего, скажу, что сегодня заседание кафедры и надо подготовиться».
В дверь постучали.
«Странно, ведь Надежда Матвеевна не знает, что я здесь»
Больше профессор не успел ни о чём подумать: дверь отворилась, и вошёл курьер. Не поздоровавшись, начал говорить. Говорил он быстро, спеша озвучить мысли, мелькающие в его сознании, сматывая и разматывая их, словно бечёвки.
Профессор, вы должны встретиться с Маргаритой Николавной!
Какой Маргаритой Николавной?
Из научной библиотеки.
Ну да, есть там такая Наделена красотой чёрно-бурой лисы
Значит, и вы видите её в этом лисьем обличье Вы должны Должны с ней лечь.
Вы в своём уме?
Но вы не понимаете, профессор Только так вы спасётесь. Она ведьма, она исцелит
К любым чертям с матерями катитесь! Слышите?!
Врач из Германии отвёл вам полгода жизни. Я прав?
Откуда вы знаете? затрясся Лихошерстов. Вы читали письмо?
Нет, конечно.
Тогда объясните!
Нечего объяснять, профессор. Нечего слова тратить.
Кто вы?
Кто я? А вы разве не узнаёте?
Профессор, не выдержав серого горящего взгляда, еле выговорил:
Да, кажется, узнаю
* * *В пятницу, через два дня после того, как Лихошерстов «лёг с Маргаритой Николавной», ему позвонили из университетской клиники Штутгарта. Врач-немец, извиняясь, сообщил, что при обследовании медперсонал перепутал его анализы с анализами другого пациента и что он, профессор, совершенно здоров.
Мечтатель
Сегодня я мог как-то слишком прозаично скончаться. Угодить, что называется, со сковородки жизни в огонь чистилища. А всё оттого, что по ошибке начал мешать различные виды газа. Хорошо, что успел отрезать воспламенившийся баллон и сбросить с «Мортона» моего воздушного шара.
Я глядел на гаснущие внизу, под гондолой, полосы белого пламени, пока не почувствовал покалывание в инееоблепленных руках. В гондоле было холодно. Горелки не работали, печка отказала. Пришлось воровать для печки газ от горелок, но температура не поднималась выше минус двадцати, все приборы замёрзли. Но с Божией помощью всё решилось.
Господи Иисусе Христе, Боже наш, взывал я смиренно, стихиями повелеваяй и вся горстию содержаяй Вся тварь Тебе служит, вся послушают, вся Тебе повинуются. Вся можеши: сего ради вся милуеши, Преблагий Господи. Тако и ныне убо, Владыко, раба Твоего Фёдора моления теплыя приемля, благослови путь его и воздушное шествие, запрещая бурям же и ветрам противным и лодию воздушную целу и невредиму соблюдая Ты бо еси Спас и Избавитель и всех благих небесных и земных Податель, и Тебе славу возсылаю со Безначальным Твоим Отцем и Пресвятым, и Благим, и Животворящим Твоим Духом ныне, и присно, и во веки веков. Аминь.
Вдруг закрылись глаза морщинами век, и я, то ли сочинив, то ли вспомнив один цветок жалконький, прошептал:
Отчего ты такой?
Не знаю, ответил цветок.
А отчего ты на других непохожий?
Оттого, что мне трудно.
А как тебя зовут?
Меня никто не зовёт, сказал маленький цветок, я один живу Я тружусь день и ночь, чтобы жить и не умереть
Своей рукой я держал разводной ключ, чтоб они не разлучились. И тут рука отпустила ключ, он упал на железную тарелку, произведя шум, отчего я мгновенно проснулся.