Ты же хочешь произвести благоприятное впечатление на местных дам?
– Я еду с тобой на одной лошади, потому что моим конем мы расплатились за гостиницу. Кроме того, у меня истерты ноги, а на куртке птичий помет. Какое впечатление я могу произвести в таком виде? Хочу жрать и спать. Желательно на кровати, а не под кустом. Еще хочу снять эти проклятые обтягивающие штаны и никогда их больше не видеть. Они мне врезаются в самый... самые...
– Сочувствую, – понимающе кивнул Оскар, тщательно соскребая остатки щетины лезвием ножа и промокая влажные щеки грязным носовым платком с изящным вензелем. – Ничего не поделаешь, дружище. Зато они подчеркивают твои выдающиеся достоинства. Чутье подсказывает мне, что сегодня нам повезет. Должно повезти.
– Что-то не нравится мне этот город, – капризно проворчал Хендрик. Облокотившись на парапет фонтана, он брезгливо зачерпнул несколько капель воды и размазал по заспанному, но все равно ангельски красивому лицу. – И вообще мне надоело скитаться. Вся эта чужеземная экзотика... шашлык-машлык... стакан-бардак... Котлет хочу. И пирога с мясом, как дома. Господи, я уже и не помню, как выглядит моя родина!
– Я напомню тебе, друг, – прищурился Оскар, пряча кинжал в ножны. – Родина выглядит так: голубая река, огибающая город; храмы с золотыми куполами; приветливо улыбающиеся красивые девушки; белые дома с резными ставнями. Просто рай. Жаль только, что на стене почти каждого дома висит бумажка с твоей смазливой рожей и подписью: «Особо опасный преступник. Награда за поимку – 1000 монет». Тебя все еще мучит ностальгия, или отпустило?
– Отпустило, – буркнул Хендрик. Подняв с земли щепку, он с ее помощью разделил белокурые волосы, подстриженные по моде на уровне ушей, на тонкий ровный пробор и наклонился над фонтаном пониже, чтобы пригладить непослушные локоны на лбу.
– Вот и ладушки, – сказал Оскар, начищая сапоги все тем же носовым платком. – Страховые полисы у тебя целы?
– Куда они денутся... Еще с полпачки осталось.
– Легенду не забыл?
Хендрик тоскливо закатил в небо голубые глаза и отбарабанил скороговоркой:
– Мы подданные тьмутараканского императора, в этом городе проездом. Ты финансист, известная дипломатическая персона, я твой несчастный, страдающий от любви племянник, которого подло бросила невеста. Карета с вещами и деньгами под охраной вооруженного отряда отстала и будет только завтра. Аминь.
Оскар удовлетворенно кивнул и, порывшись в пыли, поднял оброненный кем-то недоеденный леденец. Сполоснув его под струей воды, он торжественно вручил конфету напарнику.
– Угощайся, Хендрик. Это твой завтрак. А пока ты будешь наслаждаться этим чудесным безголовым петушком на палочке, будь добр – залезь в фонтан и собери монетки, которые лежат на дне.
– Опять? – Голубые глаза красавчика наполнились гневом. – Мы же не нищие, Оскар! Это, в конце концов, унизительно!
– Лезь, лезь. Поверь мне как финансисту, иметь деньги вовсе не унизительно. Унизительно их не иметь. Ну, что там? Семь монеток? Вот видишь! А ты сопротивлялся, дурашка. Счастливое число, хороший знак! Нутром чую – сегодня нам повезет!
– Все равно, – упрямо пробурчал Хендрик, по очереди отряхивая мокрые ноги и всовывая их в узорчатые щегольские сапожки с новыми блестящими подковками на подметках. – Не нравится мне этот город!
– А он и не должен нам нравиться, – философски заметил Оскар, пряча добычу в кожаный кошель и запрыгивая на спину флегматичной серой лошади. – Главное, чтобы мы с тобой понравились ему. А вот и солнышко!
Хендрик с ненавистью сощурился на поднимающееся солнце, будто надеясь убить его взглядом, и с кряхтением занял свое место позади Оскара.
– Куда теперь? – буркнул он.