Тут все будет бедствием, если их деревенский колдун уже два года как переселился в мир иной, а барон настолько несостоятелен, что даже не может нанять замену! И не говорите, паше королевское величество, будто вам ничего не известно.
— Конечно, я это знала! Такие сведения до меня доходят. Однако я полагала, что улаживать подобные неурядицы — прямая обязанность лорда Мага. Возможно, монсеньор волшебник считает, что его королеве больше нечем заняться?
— Ладно. Хватит об этом. Могли бы сразу сказать, почему у барона нет колдуна, и я направил бы туда подходящего человека. Ну согласитесь, ваше величество, стоит ли личному Магу вашего величества расхлебывать все неурядицы?
Взгляд Алисанды смягчился.
— Возможно, лорду Магу пришлось бы не только подобрать подходящего человека, но и проследить за его вступлением в должность, — ответила она почти ласково.
— Согласитесь, ваше величество, нашествие саранчи стало удачным предлогом отослать меня с глаз долой хотя бы на пару недель. Признайтесь, вас слишком утомила моя назойливость?
Алисанда приложила максимум усилий, чтобы вновь придать взгляду суровость, но это получилось не вполне убедительно.
— Не вижу никаких оснований беспокоиться из-за назойливости лорда Мага.
— А разве вас не беспокоит то, что я продолжаю настаивать на необходимости назначить день нашей свадьбы? Моя настойчивость не покажется столь удивительной, если вспомнить, что мы уже три года как помолвлены. Но всякий раз, как я поднимаю вопрос о свадьбе, вы с завидным постоянством увиливаете. Согласитесь, это просто смешно — я ведь не дрессированный пудель, чтобы держать меня при себе как предмет интерьера. Заметьте, ваше величество, вы никогда не предоставляете мне возможности сделать то, что я действительно хочу!
— Ах, лорд Маг не может делать все, что ему захочется? О Святые Небеса, любой из нас может делать то, что пожелает. Да, кстати, а чего желает монсеньор?
— Как чего? Жениться!
Алисанда попыталась справиться с волнением.
— Всему свое время, лорд Маг. В должный час произойдет и это.
— О да, я понимаю, что когда-нибудь это произойдет. Я помню, или мне уже кажется, что помню, ваши обещания, которые позволяют мне надеяться.
— Обещания? — Взгляд Алисанды стал колючим и отчужденным. — Я не давала никаких обещаний!
— Да неужели? — Мэт вскинул брови в непритворном изумлении, — Как же тогда соблаговолите назвать те слова, которыми мы обменялись на равнине Бреден?
— Мой вопрос и ваш ответ. Если память мне не изменяет, именно вы, лорд Маг, дали в тот день обещание, а не я. И — прошу заметить — обещание это было дано не слишком охотно.
— Ну и что? Зато теперь я охотно исполню его! — Мэт предпочел сделать вид, что не понял оскорбления. — Конечно, может быть, с точки зрения закона ваши слова и не были обещанием, но что за ними стояло ясно как Божий день.
Алисанда надменно вскинула голову. Во взгляде королевы мелькнула тревога.
— В момент слабости я подарила вам один поцелуй, не более того. И согласитесь, лорд Маг, поцелуй — это еще далеко не обещание.
Мэту пришлось призвать на помощь всю свою волю, чтобы сохранить внешнее спокойствие. Но сердце его заныло от внезапной боли.
— Ну что ж, если в момент слабости вы позволили себе тот самый один поцелуй, — парировал он, — это означает лишь то, что вы испытываете ко мне слабость и под маской неприступности пытаетесь скрыть, что до смерти влюблены в меня. Единственное, что вам надо на самом деле, — это провести всю свою жизнь рядом со мной.
Алисанда сдержала порыв возмущения и промолчала. Ей это было не так уж трудно, ведь Мэт сказал правду.
— Вы переоцениваете себя, лорд Маг, — с горечью сказала она. — Люблю я вас или не люблю... Что это, в сущности, меняет? Я королева и не имею права поступать по велению сердца.
Мэт застыл, пораженный.
— Позвольте внести ясность.