Быстро справившись с охватившим его чувством благоговения, он пришпорил коня и уже через четверть часа въехал в предместье обители Световита11. Здесь проживали семьи служителей храма, располагались амбары, конюшни и другие подсобные строения. Само же святилище было отгорожено от них валом с деревянным частоколом и единственным проходом внутрь.
Оказавшись у земного жилища бога Световита, Вислав спешился и быстрым шагом направился к воротам святилища. Узнавшие его стражники беспрепятственно пропустили князя, тем более что ему навстречу уже шел их начальник Ратибор.
Рад тебя видеть в добром здравии, приветствовал его воевода дружины Световита, поклонившись. Слышал, ты приболел.
Да, поясницу прихватило, но уже все в порядке, неохотно признался Вислав. Мне надо срочно поговорить с Богомилом.
Вроде он еще был у себя, произнес неуверенно Ратибор. Что-нибудь случилось?
Утренний приезд руянского князя насторожил воеводу, и он не смог удержаться от вопроса.
Сегодня ночью даны опять пытались напасть на Рузвик12, сообщил Вислав огорченно. Но увидев, что мы готовы дать отпор, повернули назад, разоряя находящиеся на пути селения. А я ничего не мог сделать с четырьмя ладьями против одиннадцати.
Разбойные набеги на остров Световита обычно ограничивались разорением прибрежных селений. Попытка же проникнуть вглубь острова предполагала присутствие у разбойников не только дерзости, но и наличие серьезных сил. Последний раз подобное нападение случилось лет пятнадцать назад, когда они разорили и сожгли Рузвик.
Сознавая все серьезность угрозы, воевода быстро повел князя к дому главного жреца. За воротами располагались и другие жилища неженатых дружинников и служителей святилища, отделенные от самого храма еще одним, не менее внушительным, валом с деревянной оградой.
Богомила, седого старика с морщинистым смуглым лицом и серо-голубыми глазами, они застали с полотенцем в руках. Удивившись столь раннему приезду князя, он отпустил юношу, помогавшего ему умыться, и пригласил гостя с ним позавтракать. Воевода хотел было уйти, но Вислав удержал его, кратко рассказав о нападении, после чего попросил первосвященника помочь ему воинами.
Ты полагаешь, даны продолжат свои бесчинства? озабоченно поинтересовался Богомил.
Такое тоже нельзя исключать, во всяком случае пока, заявил осторожно Вислав. Но даже если они уберутся восвояси, я считаю, что нам пора преподать хороший урок всем этим любителям легкой наживы.
Да, с нападениями разбойников нужно заканчивать, согласился первосвященник и спросил у Ратибора, чем они могут помочь князю.
На данный момент мы можем снарядить только пять ладей, доложил воевода, вопросительно посмотрев на Вислава.
Этого будет вполне достаточно, заверил тот.
Он надеялся, что его воевода Фрастен с местными жупанами и сударами13 соберут не меньше десятка ладей и трех сотен воинов.
Значит, так и решим, подытожил Богомил. Через два часа ладьи должны быть готовы выйти в море, и усиль посты вокруг святилища. А мы с князем за это время узнаем, одобрит ли Световит наш поход.
Волеизъявление бога обычно выяснялось с помощью коня совершенно белого цвета, который считался одним из воплощений Световита. Ухаживать за ним и обращаться к коню с подобными вопросами мог только верховный жрец святилища.
Гадание проходило рядом с храмом Световита и занимало немного времени, поэтому Ратибор сразу же отправился выполнять распоряжения Богомила. Прежде всего ему следовало известить кормщиков, чтобы те готовились к выходу в море. Затем отправить воинов за пятидесятниками, причем одному из них, Остромиру, надлежало захватить с собой десятника Светослава.
Каждому из пятидесятников воевода намеревался поручить командование над двумя ладьями, а пятую должен был возглавить сын его побратима Святослав вместо пятидесятника Остромира, который из-за сломанной руки не мог участвовать в походе.
Оставшиеся два десятка своих воинов Остромир тоже передаст под ваше начало, пояснил Ратибор стоявшим перед ним подчиненным. Через час все должны собраться на причале с трехдневным запасом провизии. Выполняйте!.. А ты, Светослав, задержись.
За последние шесть лет стоявший перед ним статный русоволосый юноша стал воеводе почти сыном. В позапрошлом году он даже убедил Богомила назначить его десятником. Дело в том, что служба в дружине ограничивалась пятью годами. Исключение составляли только воины, ставшие за это время десятниками.