Президентские тайны
Виктор Васильевич Кабакин
© Виктор Васильевич Кабакин, 2021
Часть первая. Камелия дочь президента
1. Вечером
Как тебя звать?
Камелия.
Разве бывает такое имя? Это названия цветка.
Так меня зовут. У меня есть другое имя, но я люблю это.
По-моему, когда-то так именовали женщин легкого поведения. Я даже читал книгу про одну куртизанку, давно, правда. Кажется, «Дама с камелиями».
Эта книга про любовь. А я не женщина легкого поведения.
Кто же ты?
Девушка стояла на мосту, когда он, заметив тень на берегу реки, поднял голову, увидел незнакомку и решил с ней заговорить. Просто так, из любопытства.
Опершись на перила, она глядела вниз, на воду. На ней были узкие джинсы, разорванные по молодежной моде на коленях, и белая футболка. За плечами изящный разноцветный рюкзак. Худая, с короткой прической, она напоминала озорного мальчишку, который весело плевал в реку. А перед этим она бросила в воду красный с бахромой цветок, похожий на тот, что был у нее нарисован во всю грудь на футболке.
Так кто ты? снова спросил он.
Я дочь президента.
Какого президента? удивился он.
Нашей страны.
Он недоверчиво покрутил головой.
Не ври. Дочери президентов такими не бывают.
А какие они? рассмеялась она.
Они важные, недоступные, надменные и не плюют с моста в реку. А еще рядом с ними всегда охрана.
Камелия продолжала смеяться. Потом выставила левую ногу на перекладину ограды, и его зоркий глаз заметил на ее щиколотке татуировку в виде махрового цветка ассиметричной формы.
А ты кто? спросила она, глядя на него с высоты.
Я свободный человек, ответил он.
Ты что, живешь под мостом?
Он кивнул головой.
Значит, ты бомж?
Нет, улыбнулся он. Я художник.
Глаза Камелии выразили одновременно удивление и интерес. Немного подумав, она сказала:
Я хочу посмотреть, как живут художники.
Спускайся вниз, предложил он.
Бедная у тебя обитель, оглядывая скромное убранство палатки, заметила Камелия.
Диоген Синопский жил в глиняной бочке и не тужил, довольствуясь самым малым. Все, что мне надо, здесь есть. Постель, газовая плитка, а самое главное мои краски и мольберт.
Но почему под мостом? недоумевала Камелия.
Здесь я чувствую себя абсолютно независимым. И делаю, что хочу. Сейчас я пишу реку. Я должен постоянно чувствовать ее: утром, днем, вечером и ночью. Она живая. Ночью река разговаривает со мной.
Хм. А можешь мне показать?
Камелия, слегка наклонив голову и прищурив глаза, пристально разглядывала рисунок поток красного цвета больше напоминал раскаленную лаву, зажатую в узком ущелье. Он отчаянно метался в каменных джунглях как бы в поисках свободы и простора. И казалось, дай ему воли, он разнесет все на своем пути. Но что больше всего поразило Камелию это едва уловимое на фоне волн, как бы выглядывающее из глубины женское лицо.
Странная картина. А в воде кто утопленница?
Нет, это лицо реки. Оно бывает разным грустным, веселым, тревожным, грозным
Любопытно. А почему река кровавая?
Люблю играть с цветом. Техника называется люминизмом. Такую реку я наблюдал позавчера вечером на закате. Солнце уже спряталось, но лучи его освещали облака, сделав их багровыми, они отразились в реке, окрасив и ее. Впрочем, не только река в красные одежды тогда оделись и берега, и дома, и мост.
Хм. Это мой любимый цвет. Но от твоего рисунка веет какой-то тревогой, поежилась Камелия.
Красный цвет всегда признак тревожности. А вот китайцы считают, что он добрый и защищает их от злых духов. Художник подумал и добавил: Хотя чаще я пишу женские фигуры. В женщине самое чудесное притягательная изменчивость.
Но почему сейчас рисуешь реку?
Не рисую, а пишу, поправил он. Я люблю смотреть, как движется вода в реке. Она напоминает мне бесконечное течение времени. Река, как и женщина, в каждый миг разная. Очень трудно ловить мгновения. Но это восхитительно поймать момент и постараться выразить его.
У тебя много женских образов?
Много.
Покажи.
Камелия, перебирая один за другим листы плотной бумаги, долго вглядывалась в стройные фигурки женщин на фоне слегка размытых городских пейзажей.