Пристреленным, как собака бешеная,
Руками её умелыми.
Она знает где нужно трогать,
Я знаю её в ответ.
Но давят тяжёлые ночи,
На кожу роняя след.
Завтрашний день будет долго
Пустотой апатичной длиться,
Пока шея не хрустнет треском
На длинных её ресницах.
Окна в раненых стёклах.
Окна в раненых стёклах.
Меня переварит улица.
Едким паром прохожие
На остановках курятся.
Отсутствие обстоятельств,
Забиваемых в гроб рублём,
Остывает в раннее утро,
Не влезающее в проём
Узкой бойницы двери
Оборонительным валом,
Я прикрою глаза в попытке
Преуспеть в чём-нибудь малом.
Пришивая ладони к карманам,
Съев подбородок воротом,
Ловить уходящее время,
Будто с брюшиной вспоротой.
У меня в животе копошатся рыбы
У меня в животе копошатся рыбы,
Пуча на меня наглые буркала,
Обрамлённые блеском покойницким дыбы,
Проворно в голодном холоде юркая.
Взбивают меня в горькую пену
С узором бутонов алых,
Меня оставляют пленом,
Мешая с едким отваром
Последствий туманного утра,
Последствий холодного дня;
Рыбы мокро падают наземь,
Задыхаясь хрипя и кляня.
Порок, облечённый в пророка
Порок, облечённый в пророка,
Шагает босыми ногами
По широкому коридору.
И скоро будет врагами
С руками чёрного мора.
Но затем посягнет на Эдем
Чёрной ватой бугристых небес,
Давящих мокрую грязь.
Сегодня белое носит бес,
Молний мерцает вязь.
Кривые пальцы, кривое утро
Кривые пальцы, кривое утро
Скользят по кружеву января