Когда уже начало смеркаться, незаменимый для Цезаря подельник и двойник Костыль сразу в тот же вечер опознал наркодилера, идущего ему навстречу в назначенный час по набережной без охранника, с целлофановым, черным пакетом. Безнравственность была незаменимой путеводной звездой гангстеров, поэтому лишних слов не потребовалось, когда тот, пропустив вперёд нужного человека, резко обернулся, схватил за ручки мешка и вырвал груз разложенные по стограммовым упаковкам героин и марихуану, сбив владельца ударом ноги сзади, а затем обхватив свободной рукой, дотащил до лавочки, будто пьяного, и усадил на середину.
Посиди здесь, Алёха, я сейчас вернусь, сказал с участием Костыль, ударив с силой наркодилера кулаком в солнечное сплетение.
У бывшего владельца пакета с наркотиками поплыло перед глазами, он потерял сознание и сполз на весь деревянный диван сиденья. В такой позе полулёжа его нашли дружинники, осторожно осматривая весь микрорайон.
Смотри, как отлично отдохнул турист подойдя ещё ближе, сказал один из местных дежурных дружинников, трогая потерпевшего за плечо, ощупывая пульс на шее и стараясь привести в сознание, легко хлопая по щеке.
Живой? поинтересовался его товарищ.
Вполне.
Они срочно вызвали милицейскую машину и привезли пострадавшего без сознания в медвытрезвитель, где санитары привели турка в чувство нашатырным спиртом на ватке из медицинского флакончика.
Говорить по-русски наркодилер-турок мог, но очень слабо. Выспавшись, он тут же признался, что его ограбили, отняли все ценные вещи, спиртного никогда не употреблял, ничего больше не помнил. Врачей такая версия устроила, но пришлось наложить на потерпевшего взыскание в виде штрафа. Но так как платить ему было нечем, то его направили на пятнадцать суток на строительные работы туда же, куда устроились каменщиками Костыль и Цезарь, благодаря инициативе Пономаря. Поэтому гангстеры очень удивились, но не испугались, заметив на стройке, стоящего рядом с ними, лишенного зелья, турка. Сообразив, что опасный враг следит за ними, но не собирается выдавать свои секреты милиции относительно марихуаны, которая ему досталась бесплатно от афганского дилера, спешившего реализовать старые запасы наркотиков через турецких граждан.
Этот незаконный наркотранш процветал буйным цветом, где не было виноватых как в измене Родине, так и в передаче секретных сведений относительно стратегического вооружения. Зато было опасное влияние на молодежь и всё население земного шара, о чем постоянно пёкся каждый член бандитской группировки.
Нам не дадут срока, что мы дадим толчок мозгам, стали повторять они тарабарщину, находясь в состоянии эйфории от безраздельной радости, что их не осудят, если они будут продавать кокаин каждому желающему, вплоть до прокурора, у которого давно эти трое вызывали ярое отторжение.
Ослабленные дети сотрудников всей Приволжской железной дороги с вожатыми только собирались на вокзале, чтобы отправиться на отдых в Кабардинку, когда гангстеры уже познакомились с врачами и медсестрами медпункта лагеря отдыха, рядом с которым они обосновались в частном секторе. Знакомство приняло затяжной, вульгарный характер. Все пятнадцать человек обслуживающего персонала, получившие медицинские книжки перед отъездом, что они абсолютно здоровы, случайно заразившись половым путём гонореей от вольнонаёмных чернорабочих бандитов, срочно вынуждены были лечиться инъекциями антибиотиков, с ужасом проклинали будущий день заезда детей.
Кроме врачей, медсестёр, поваров, уборщиц и воспитателей к ним присоединились взрослые иждивенцы с любовницами, любовниками и сожителями. Всем им не терпелось получить ультрафиолет, накопить потенциальный запас энергии так нужный для развития организма человека, но при таком венерическом заболевании и после прохождения курса срочной реабилитационной терапии больным запрещалось появляться на пляже и окунаться, чтобы не распространить гонококковую инфекцию далее на ослабленных подростков, только готовящихся к отъезду на юг, стоящих на вокзале с чемоданами у своего вагона.
Списки сотрудников, заражённых от бандитов половым путём инфекционным заболеванием, были переданы на рассмотрение в Министерство здравоохранения, что означало: большой штраф или три года заключения в местах не столь отдалённых.
Мы добьёмся снятия санкций или отомстим за себя, с жаром доказывала повариха она же фельдшерица Сумасбродова, приехавшая с пожилым мужем, двумя взрослыми сыновьями, их пассиями на месяц в качестве обслуживающего персонала.