А вас сударь не учили, что влезать в чужую квартиру с целью ограбления, не то чтобы не хорошо, аа Как бы помягче выразиться? Это преступление вообще-то! Вот! ответила ему Алена. Она была взволнована, зла и растеряна одновременно, что шло ей еще больше.
Оу, сударыня, велико прошу простить мне мой поступок, но, он неуклюже перевернулся на бок, чтобы увидеть Алену, произошло небольшое, я бы даже сказал, крохотное недоразумение. И если бы вы соизволили меня развязать, я бы мог все объяснить. Я не вор! Я странник! В некотором роде, он пожал плечами, словно сам в этом сомневается. И попал к вам по случайности.
Ну, уж нет! Я сейчас же вызываю полицию! Алена вытянула перед собой руку с телефоном, чтобы доказать всю серьезность своих намерений, и психушку, потому что вы, по-моему, свихнулись!
Сударыня, не унимался незнакомец.
Не называйте меня сударыней! возмутилась Алена.
Хорошо. Так даже лучше, просиял незнакомец. Знаете, современные нормы общения очень просты и на удивление замечательны. Я вообще сторонник простоты. Чем проще, тем лучше! И вы такие милые, добродушные люди. Может, уже развяжите мне руки? А? Не хочу показаться бестактным, но чем раньше это произойдет
Заткнись уже! оборвала его Алена.
Она была сама не своя, что немало меня удивило.
Так, успокойся. Подожди с полицией, вмешался я. Ситуация и, правда, необычная. Дверь закрыта. Окна тоже. Мы живем на четвертом этаже, и к нам пробрался какой-то бомж. Я считаю это странным. Нужно все прояснить.
Одну минуту, вмешался связанный. Я не совсем понимаю, что значит это слово «бомж». Звучит немного обидно, но
Да что тут прояснять! снова прервала его Алена. Ты посмотри на него: глазки маленькие, хитрые, в кучку сбитые. Мне кажется он еще и не большого ума, прошептала она мне на ухо.
Я внимательно посмотрел на мужика. Его лицо и, правда, имело немного нелепый вид, особенно когда он начал тереться им о пол.
Что вы делаете? спросил я.
У меня очень чешется нос, и раз вы пока не соизволили развязать мне руки, придется чесать.
Но внезапная тряска не дала ему договорить. Неожиданно вся квартира заходила ходуном, и стены начались трястись. Затем поднялся невозможный рев, словно сотня гоночных машин стартовала одновременно.
Ух, ты! Как разошлась малышка МИГСи! Значит ты еще тут, красавица! лицо незнакомца исказилось в довольной ухмылке. Эй парень, кинь-ка мне ту штуку, что ты вытащил у меня из кармана!
Что? Я ничего не слышу!
Мало того! Пол под ногами дрожал с такой силой, что я еле-еле стоял на ногах. В какой-то момент мне показалось, что дом вот-вот рухнет.
ШТУКУ, ЧТО В РУКАХ! КИНЬ МНЕ! ШТУКУ!
На этот раз я все расслышал. Но, что он связанный мог с этим сделать, оставалось не ясным. Тем не менее, я попытался на столько, на сколько это было возможным, подкинуть ее к нему.
ДА К ЛИЦУ ПОДЛОЖИ! К ЛИЦУ! РУКИ ТО У МЕНЯ СВЯЗАНЫ, ОЛУХ! возмутился он.
Я послушно выполнил его пожелание, с интересом смотря, что же он будет делать. Незнакомец же довольно шустро ткнул носом несколько раз, и все в один миг прекратилось. Но не только это меня удивило, наш званый гость, еще несколько секунд назад связанный, встал, как ни в чем не бывало.
Дистанционный вещественный поглотитель, весело, поясняя, сказал он, свободно помахивая руками. Так-то гораздо лучше, с облегчением произнес он. Ох, где мои манеры. Прошу прощения, я немного рассеян. Зовите меня Мастер. Будем знакомы.
Алена
Как он это делает? Кто он такой? Что он вообще такое? Артем тоже немного струхнул, что же тогда говорить про меня. Но я же сильная, хожу на борьбу, мне ничего не Боже, жутко страшно!
Стойте, где стоите! наконец выдавила я из себя, превозмогая страх. Что это такое было? Как Вы это остановили?
Сударыня, поверьте мне, я совсем не тот человек, кого вам стоит бояться, начал он дружелюбно, но снова это «сударыня» Мне это не нравится. Во вселенной есть кое-кто и пострашнее меня.
Не называйте меня сударыня! вспылила я.
Не нравиться сударыня? все тем же довольным тоном он обращался ко мне, при этом плюхнувшись в кресло и раскинув свой плащ по краям. Может тогда пирожок, котлетка, курочка, хлебушек, супчик? Вы не голодны, я вот очень. Когда хочу есть, ни о чем другом и думать не могу, он смотрел крайне спокойно и доброжелательно, и уже эти маленькие глазки не казались мне хитрыми и глупыми. Он казался довольно милым и умным, определенно очень умным.