Стасс Бабицкий
Аки лев рыкающий
Пролог
День за днем, месяц за месяцем, время убегает от нас в безвозвратную даль. Вроде бы вот только что промелькнул верстовой столб, оглянешься а его уже не видать. Всего через полгода планета, не сбавляя скорости, вкатится в двадцатый век. Задумайтесь, господа, каким он будет? Теряетесь в догадках? А я вам скажу наверняка: будет он скучным до зевоты. Во всяком случае, в нашем Отечестве.
Нынешний век подарил человечеству удивительнейшие открытия электричество, фотографию, кинематограф, телефонную связь, железную дорогу, велосипеды, автомобили и даже летательные аппараты! Европа и Америка, ревут моторами, обгоняя друг друга на пути к прогрессу. Но России все это, как будто, совсем не нужно. Она плетется позади на задохлой извозчичьей лошаденке, глотая выхлопную гарь и пыль, поднятую чужими пневматическими шинами. А все почему? Ответ прост, хотя и весьма печален: всему виной наше дремучее бездорожье, в котором рано или поздно завязнет любой прогресс.
Читателям журнала «Циклист»[1] знакома каждая яма, кочка или колдобина на московских дорогах. Письма в редакцию наполнены болью разбитых лбов и содранных коленок. Тот же, кто никогда не разгонялся на брусчатке, отбивая крестец и выстукивая зубами баховскую «Шутку», все равно не поймет глубины отчаяния любителей бисиклетной[2] езды. На всю Москву найдется единственное место, где можно прокатиться, без риска сломать шею от Тверской заставы до Петровского дворца. Здесь по воскресеньям собирается отменное общество, а в солнечную погоду проводятся заезды на скорость.
Сам я часто участвовал в гонках. Признаюсь без ложной скромности с неизменным успехом. Спросите у завсегдатаев кафе братьев Смирновых или поинтересуйтесь в московском кружке велосипедной езды, вам любой подтвердит, что Жорж Базальтов выигрывал у авторитетнейших спортсменов нашего города, обгонял и Крупнова, и Тыминского, и даже великолепного Фадеева. Именно поэтому издатель «Циклиста» г-н Липскеров предложил мне, хоть я не являюсь корреспондентом журнала, написать о первом в истории Российской империи совместном заезде велосипедов и самодвижущихся экипажей из Москвы в Петербург, намеченном на 21 июня 1899 года. Ответственное поручение!
Я согласился не раздумывая. Однако писательского опыта у меня маловато, и я не вполне понимаю, что более достойно внимания почтеннейшей публики, поэтому решил записывать все события и разговоры, не упуская мельчайших деталей. Пусть редактор потом вычеркнет из этой хроники все, что сочтет лишним.
I
Москва.
Петровский путевой дворец.
Около 8 часов утра.
Поначалу я решил ехать на верном «Гладиаторе»[3]. Но крутить педали и одновременно составлять путевые заметки весьма затруднительно. Останавливаться через каждые две-три версты, чтобы отметить интересный факт? Нет, решительно невозможно. Поэтому я с радостью ухватился за предложение князя Щербатова, председателя недавно созданного клуба автомобилистов Москвы, участвовать в гонке на его моторном экипаже. Это совсем другое дело. Шоффер[4] держит руль и следит за дорогой, а пассажиры могут отвлекаться, глазеть по сторонам и записывать свои впечатления. Блокнот для этих целей я купил заранее, а с вечера заточил несколько грифельных карандашей они топорщились в нагрудном кармане пиджака остриями вверх. Приятели, подходившие меня приветствовать, невольно вскрикивали в момент панибратских объятий.
Ты стал колючим, хмыкнул Иван Пузырев. Настоящий дикобраз.
И ведь он всегда таков! Сразу ярлыки навешивает. Хотя если уж кто здесь и напоминает ежа своим видом, то именно он. На голове стоят дыбом непослушные вихры, из бордового пиджака во все стороны торчат нитки. Впрочем, я не обиделся. Мы давно знакомы с этим талантливым механиком и изобретателем, но в последнее время почти не виделись, поскольку он дни и ночи напролет торчал в мастерской.
Пойдем-ка, выпьем квасу, предложил Пузырев.
Успеем ли? засомневался я. До старта осталось минут пять.
Разве в Москве хоть что-то начинается вовремя? крепко взял меня за локоть и потащил к бочонку, стоящему на телеге, а силушкой его Бог не обидел, сопротивляться бесполезно. К тому же эта гонка задумана вовсе не для спортивного состязания.