Чем ближе становился город, тем реже был лес, появлялись фонари на дороге, что развеивало некоторые страхи Троф. В Сумятице она закупит провианта и спросит, куда ей дальше ехать, может, удастся даже переночевать. Старушка уснула, усталость Троф так и не одолела.
Через несколько часов рассвет посетил их компанию, и, немного проехав по каменной дороге, Троф увидела табличку с названием «Сумятица». Старушка снова заговорила, Троф встрепенулась от неожиданности, ей казалось, что она еще спит:
Тебе не нужно заезжать в город, высадишь меня тут, сама сверни направо после второго знака.
Почему, бабушка? Лошади нужно отдохнуть, а мне провиант закупить, да и направление к Апогену уточнить.
Люция резко остановилась.
Послушай свою лошадь, ей туда не хочется.
«Вот еще, слушать Люцию. Она устала, вот и не хочет дальше ехать, в этот момент браслет угрожающе начал нагреваться. Да чтоб вас».
Ладно, поверну на повороте, браслет вернулся в привычное состояние покоя.
Хорошая девочка. Я про лошадь, старушка улыбнулась, собрав свои котомки, она спустилась с повозки.
Путница, запомни, в Сумятицу рановато еще тебе. Тебе нужно продолжить движение, приезжай в Сумятицу, когда у тебя уже не останется никакой надежды, тогда я напою тебя вкусным чаем.
Почему вы живете там, бабушка?
В этом мире я могу жить лишь в Сумятице в безопасности, этот город не может мне навредить, а вас, простых путниц, этот город любит пробовать на вкус.
«Города-монстры, безумные бабушки-лекари, не о том я беспокоилась, отправляясь за своей сестрой все же», Троф вздохнула.
Путница, слушай свой браслет и найди свое оружие до Апогена, иначе сама с собой не справишься.
Вы что-то путаете, мне явно оружие для другого может понадобиться.
Откуда тебе это знать? Хотя откуда мне это знать? Ох, голова старая, тяжело думается. Удачи, путница!
Прощай, бабушка.
Силуэт ее спутницы медленно удалялся по дороге в Сумятицу, Троф повернула после второго знака Сумятицы и отправилась дальше.
Уже к вечеру Троф въехала в город Опаллен. С коммуной они не раз проезжали мимо этого города, но ни разу не останавливались в нем. Мама Троф любила говорить: «Туда приходят люди за счастьем, а нам и своего хватает». Что такого особенного было в Опаллене, Троф не знала.
Дорога в городе была из серого камня, а дома отливали от света заходящего солнца красным цветом, создавалось впечатление, что едешь по дорожке пепла, а вокруг полыхает огонь.
Может, стоило ехать через Сумятицу, чем через огненную стену? Троф заметно нервничала.
Счастье тут явно не пряталось, стены же начинали душить. Вдали показалось двухэтажное здание, через которое проходили черные глубокие трещины, а вывеска гласила «Фламма. Приют для путников». До следующего города далеко, а запасов было слишком мало, Троф решила все же переночевать здесь, выжила же она с лекарем две ночи, значит, и тут продержится.
Троф в этом городе беспокоили не только странные стены, похожие на непрекращающийся пожар, но и отсутствие людей, хотя в такое время жители обычно только возвращаются со своих работ.
Подъехав к приюту Фламма, Троф привязала лошадь и толкнула тяжелую деревянную дверь. Внутри помещения преобладал черный цвет, он будто бы засасывал внутрь и поглощал тебя, хотя он был лишь обычным цветом краски на стенах. Трофа подумала, что нужно найти хотя бы одного человека, пока эти стены не решили ее захватить в свои объятья.
Вокруг располагалось пара кресел и камин, в одной арке слева виднелась кухня, а около нее лестница. Маленькая конторка находилась в глубине комнаты и напоминала островок, на котором правили различные виды мхов и грибов. Подойдя к нему, Троф дернула ниточку и привела в действие колокольчик, шум от него отскочил от стен, кресел и даже лестницы, но комната от этого не оживилась.
Может, на кухне кто-то есть? Троф заглянула в соседнюю комнату.
Там, подставив под голову большую кастрюлю, спал мужчина, чей храп мог заглушить любые звуки вокруг. Троф подошла к нему и аккуратно потрясла его за плечо.
Господин, проснитесь! Господин! но храп сего господина был сильнее прикладываемых Троф сил, тогда она решила взять ложку и постучать по кастрюле, на которой отдыхал мужчина.
Господин, просыпайтесь! удар по кастрюле. Храп затих, но дальнейших движений не последовало. Троф ударила еще раз, глаза мужчины открылись, но снова ничего не произошло. Троф ударила в третий раз, вложив в удар все свое непонимание ситуации, и вот, наконец, мужчина подал голос, а точнее, он просто громко зевнул.