Милиция разберется!
Ну, зачем же милиция вас как зовут?
Какое это имеет значение?
Большое, можно сказать огромное. Не могу же я и мои хм коллеги называть вас неопределенным образом.
Павел Алексеевич.
Ой! А меня Алексей Павлович, вот моё удостоверение с завода, посмотрите. Документы настоящие.
Новоприбывший сомнительно хмурясь изучал удостоверение:
Вы еще и мой однофамилец Котляров, сказал он, возвращая документ. Бывает же! Может быть, мы еще и родственники? Вы Татьяну Котлярову не знаете, случайно?
Палыч стал серьезным. Он побледнел. Затем сказал:
Давайте выпьем! А потом мы вызовем такси и разъедемся по домам, чтобы не мешать.
Не против
Они выпили, закусили «Виолой», хлебом и солеными огурцами.
У вас телефон есть в доме?
Есть.
Будьте так любезны, разрешите позвонить
Да без проблем!
Виктор Иваныч и Петрович остались в «фазенде», Палыч пошел звонить таксисту в дом. Через некоторое время он вернулся:
Собираемся, мужики! Павел Алексеевич, разрешите газет взять, завернуть, а то мне пакет надо таксисту отдать, не люблю чужого брать. Вроде обещался.
Да берите, конечно! У меня сын тут макулатуру в школу готовил, у него тут «штаб», прямо «Тимур и его команда» добродушно засмеялся Павел Алексеевич. О, сигналят! Таксист подъехал.
До свидания! Простите, что вломились, но мы честное пионерское не хотели
Да ладно, чего не бывает! Обсушились, отдохнули люди. Это я вас изначально за жуликов принял
Кстати, Павел Алексеевич, мы тут случайно вашу поллитровку выпили и закуска еще, вот возьмите за беспокойство
Да вы что! Да какие деньги! Деньги прах! Вот построим коммунизм и деньги отменим
Не построим, сказал Виктор и положил гитару на диван.
Загудело сигналом такси.
Чего это не построим? Еще как построим!
На посошок?
C удовольствием!
А денежку всё же возьмите
Через десять минут они уже ехали в том же такси. Дождь закончился. Умытое шоссе освещалось одинокими фонарями.
Фонари целые!
Что?
Фонари, говорю, целые. У нас побили всё
Куда едем? спросил таксист.
Домой. Или нет, товарищ, вы отвезите нас лучше на остановку, откуда взяли, недалеко общежитие завода, мне надо
Что тебе надо, Палыч, тебе домой надо! И нам тоже
Вы пока определяйтесь куда ехать, сказал водитель. Могу и на остановку. Только поздно уже очень, автобусы не ходят. В общежитие вас тоже вряд ли пустят, милицию позвать могут По домам?
По домам каждый назвал свой адрес. Только Алексей Павлович решил ехать к токарю Виктору. Потому, что от его улицы они только что отъехали.
А это не Титова улица, сказал водитель. Это почему-то Луначарского.
Так зачем вы нас сюда привезли?
А тогда она была Титова. И магазин на углу соответствует.
Соответствует. И дом мой. И ключи. Но я ничего не понимаю
Я тем более. Мне сказали отвезти я отвез. Клиент всегда прав.
Некоторое время они молчали. Палыч отдал водителю пакет. Поблагодарил. Заплакал. Водитель удивленно посмотрел, но ничего не сказал.
Палыч, ты чего, что с тобой, Палыч?
Вот тот протянул назад клетчатую бумажку с какой-то схемой.
Что это? Петрович взял бумажку.
Это мой детский рисунок. Я взял это у телефонного аппарата, выпало из справочника Хозяин дома мой отец, а Татьяна, про которую он говорил так звали мою маму слезы у Котлярова потекли еще сильнее, он не мог себя сдерживать и, закрыв лицо руками разрыдался.
Как это может быть?!
А просто сказал водитель. Эксперимент у нас, извините, конечно. От НИИ Хронопластики. Вы действительно были в своем детстве. Пытаемся перестройку отменить и будущие её последствия, попутно изучаем эмоции, человеческий материал
Это мы материал?! возмутился Виктор с заднего сиденья. Да я тебя за такие слова!
Спокойно, товарищ! таксист тронул рычажок, и вокруг него появилось фиолетовое свечение, это защитное поле. Читали фантастику, наверное? Не советую Материал он всегда материал. Такой материал, поскольку он инертен и плохо организован, не способен на изменения в социуме. Вот вы, Сергей Петрович, должны были в одной из версий вашего будущего стать генеральным конструктором, а поленились добраться до рядового инженера. Виктор Иваныч токарь золотые руки, спец, Кулибин нашего времени, но работает на обычном заводе, который будет разворован через два года, а оборудование продадут на металлолом.