Всё хорошо? спросил заботливый Гиви Эмзарович.
Да, я хочу побыть один.
Савсэм адын, савсэм адын пошутил Камикадзе отдыхай, дарагой, тебя никто нэ побэспокоит. Я прослежу лично! он поднял указательный палец к небу, повернулся на каблуках в пол-оборота и сделал многозначительно-угрожающий знак бровями официантке. Она ответила книксеном и склонила голову. Это означало, что будет стоять насмерть и никто не помешает высокому гостю.
Тепловатов налил себе коньяка, достал сигару, произвел обряд обрезания, затянулся и задумался. Он откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Под белоснежной скатертью что-то громыхнуло. Борис заглянул под стол. Под столом зачем-то стояло белое эмалированное ведро с крышкой. Борис потянулся открыть его и вдруг покрылся холодным потом. А вдруг это бомба? Вдруг проклятые конкуренты и завистники подкупили этого старого лиса Гиви и он всё подстроил? Нет, бред, ресторан же тоже взлетит на воздух. «Нет, не бред», шептало подогретое «Мартелем» воображение, «он сидит в отдельной кабинке, а Гиви в личном кабинете. Официантка за стойкой, его тут просто в клочья разорвет»
Борис отхлебнул коньяк. Затянулся сигарой. Зажмурился и открыл крышку ведра. В зале ресторана продолжало играть «Дари-дури». Ничего не произошло. Он открыл глаза в ведре было совершенно пусто. Борис расхохотался, тут же подскочила официантка.
Что это за ведро, зачем?
Ах, простите, я сейчас уберу, это наверное уборщица забыла
Не надо, пусть стоит пока. Позови Гиви.
Гиви Эмзарович выскочил, как чертик из табакерки. В черном костюме от «Армани», с белоснежным крахмальным воротничком, с черным галстуком-бабочкой, в блестящих туфлях с острыми носами он напоминал оперного певца. Он, очертя голову, подбежал к Борису.
Да, Барис Аполлинарэвич?
Сядь. Выпей со мной.
Выпили, закусили виноградом.
Загляни под стол, Гиви Эмзарович. Что видишь?
Ведро. удивленный директор потянулся к крышке.
Бах! расхохотался Борис. Камикадзе вздрогнул. Не трогай, это теперь моё ведро. Я его домой заберу.
Какой разговор, дарагой, канэшна! Нана, чамоди чкара!
Подбежала испуганная официантка.
Видишь, Наночка, под столом стоит это ведро. Возьми его, упакуй в пакет, чтобы не отбилась емаль и скажи Анзору пусть положит в машину Бориса Аполлинариевича, в багажник. Давай! Виполняй!
Анзор, водитель Тепловатова и племянник Гиви Эмзаровича молча принял ведро, замотанное бечевкой, упакованное в черный пакет из-под мусора и закрыл его в багажнике. Он ждал. Борис и Гиви прощались на пороге заведения:
Ведро! Ха-ха! Я не знал, что ты ведрами торгуешь.
Кто, я? притворно удивлялся Гиви Эмзарович. Нет, это Арзуманян у нас главный по ведрам в городе.
Так это может быть он ведро принес?
Ведро?
Да, ведро!
Нет, не принес.
А кто принес?
Нэ знаю.
Ладно, дорогой, мне пора. Да, еще Мартель есть такой?
Уже в багажнике. Ящик.
Яшик?
Канэшно.
А моё ведро?
Тоже в багажнике, отдихает.
Тогда мы поехали?
Давай, дарагой! Удачи! Всегда ждем, ти же знаешь.
Дари-дури, дари-дури, дари-дарале щен генаааацвалееее! пропел пьяный Борис плюхаясь в машину.
Анзор, смотри осторожно по дороге! Гиви Эмзарович захлопнул дверцу.
Депутат опять нажрался последними словами в сознании Бориса прозвучал голос какой-то женщины.
Проснулся он дома. Анзор заботливо уложил шефа на кожаный диван и укрыл пледом. Жены и детей дома не было. За окном ругались воробьи, мальчишки где-то играли в футбол. Взгляд Бориса скользнул по квартире и остановился на черном пакете, перевязанном веревочкой. Борис сел на диване, отбросив плед. Налил себе минералки. Посмотрел мимоходом на айфон, но не стал проверять кто звонил. Взял упакованное ведро и попытался разорвать веревку. Она было прочно завязана. Тогда Борис достал нож и разрезал, сорвал пакет. Ведро как ведро. Он задумчиво взял мобильник, начал было набирать номер, но передумал. Достал из тут же стоящего ящика бутылку коньяку и поставил её на стол. На ведре сбоку была приклеена этикетка. Борис потёр ее пальцем, размазал и очистил ногтем. Открыл крышку, заглянул внутрь. Пусто. На дне мелькнуло что-то темное. «Показалось.» подумал Тепловатов и пошел на кухню за закуской. Он достал хлеб, масло, банку икры, сыр и вернулся в гостиную. То, что он увидел поразило его как молнией. За столом сидел небритый мужик в спортивном костюме с двуглавым орлом на груди и на спине. Такой же костюм был у Бориса, но он сейчас должен быть в шкафу, в спальне. На голове у гостя была зеленая шапочка с золотыми письменами по-арабски. Мужчина ел руками горячий плов из большого дымящегося казана, стол был заставлен всевозможной восточной едой.