Я опять была поставлена на место и тихонько ответила:
Поняла, но всё равно нельзя быть такой дикой.
Вот ты проживи пятнадцать лет в этой шкуре одна, я посмотрю, как одичаешь.
Я извинилась и сказала, что не знала, Белка как ни в чём не бывало, переключилась на другую тему:
Ну так на чём мы там остановились?
Я дочка Максима.
Это я уже поняла, а что, твой старый засранец отец сам испугался ко мне явиться и дочку послал?
Всё не так, он не знает, что мы тут.
Это уже интересно.
Мне пришлось ещё раз ей всё объяснять, потом она посмотрела на Матвея и сказала:
Ну ты, малахольный, или сядь на лавочку или иди погуляй, видишь, взрослые люди беседуют, а то стоит качается, как берёза.
Тут даже я засмеялась, Матвей, видно, уже и на меня обиделся, сел на самый край лавочки и замер, Белка продолжала:
Ну что, я всё поняла, экскурсию, к сожалению, провести не смогу, так как тут ничего не работает.
Так включить можно.
Конечно можно, но тогда есть вопрос.
Слушаю.
Ты Максим?
Нет, конечно.
Ладно, тогда второй, у тебя крылья есть?
Она приподняла мою руку, видно, их там искала.
Крыльев у меня тоже нет.
Вот и чудненько, как я уже говорила раньше, экскурсия закончилась, детишкам пора домой.
Она меня взбесила:
Ты можешь выражаться по-русски?
Белка заговорила на чистейшем китайском, потом на английском, я её остановила:
Всё, хватит, я поняла.
А ты не такая уж дура, как я посмотрю.
Спасибо за комплемент.
Но если серьёзно, твой папаша тут оставил доступ только себе. С меня взять нечего, я всего лишь копия, оригинал там, наверху, пятнадцать лет назад он без всяких предупреждений решил выключиться, или просто с собой покончил, а я без него всего лишь говорящая игрушка, к тому же грязная и вонючая.
Ты мыться не пробовала?
Белка хихикнула:
Очень смешно, естественно, пробовала, но та вода пахнет намного хуже, чем я, как фильтры отключились, жить здесь стало невыносимо.
А ту дверь можно взломать?
Ну допустим, хотя я даже не представляю, как, но там дальше лифт.
А через лестницу, мне отец про неё рассказывал.
Ого, какие познания, лучше бы он тебе рассказал, как это всё можно без него включить.
Немного подумав, Белка продолжала:
Нет, лестница тоже не прокатит, даже если попасть внутрь, в зал управления все рано не пройти, там защита просто током убьёт и всё, но мы можем на твоём дружке попробовать, вдруг получится. Ну а если нет, похоронишь его тут на нашем местном кладбище, там полно таких олухов захоронено.
Да, я уж не знаю, кто её научил так разговаривать, но это было что-то, я впервые вела такую беседу.
И что нам делать?
Белка, почесав себя за ухом, ответила:
Что, что, переночуете, а утром домой, да, и отцу многоженцу привет передавай.
Я возмутилась:
Ты что имеешь в виду?
Так, это уже интересно, он что, тебе не рассказывал?
Говорил, что у него любовь с Ксюшей была.
Ну вот, считай сама, Ксюха раз, глаза бы мои её никогда не видели бы. У тебя мама есть?
Была.
Тогда она два, Оксана три, может и ещё были, просто я не в курсе, про тебя же я не знала.
Да, задумалась я, а вот про Оксану он мне не рассказывал, хотя, стоп, Оксана это же и есть Ксюха, я это Белке и выдала, та на меня посмотрела и ответила:
Ну нет, это две разные стервы, одна беспамятная, а вторая вообще монстр, надеюсь, что хоть у тебя мать нормальная была.
Не совсем, она меня бросила, когда мне два года было, отец меня один воспитывал.
Это ему в зачёт, а вот жёны у него все неправильные, теперь я уж точно это знаю. Вот интересно, по какому принципу он их выбирает? Ладно, пойдёмте в дом, там я всё покажу и расскажу.
Я встала, Белка спрыгнула и поскакала вперёд, потом остановилась, посмотрела на ошалевшего Матвея, если честно, выглядел он неважно, и крикнула ему:
Ну ты, малахольный, тебе что, особое приглашение нужно?
Тот растерянно встал и поплёлся за мной, мы прошли минут семь и остановились у забора, Белка сказала:
Вон, доски разведи и пролезай.
Сама она сиганула прямо через него, мы попали на участок, тут было всё так, как описывал отец, небольшой бассейн, беседка, лежанки и даже ёлка, Белка ждала нас у двери, я спросила:
А почему открыто?
Я перед отключением в самый последний момент успела подложить деревяшку, поэтому не вздумайте её трогать, так как, если дверь закроется, мы окажемся в ловушке, а если будем снаружи, то я останусь без дома.