Я дëрнулась.
А-астрид шептал чей-то голос, похожий на дуновение ветра.
Но бабушка снова схватила меня за руку и повела в чащу леса.
Слушай, дитя, остерегайся этого мальчика. Он враг.
Я задумалась над тем, что мне показалось будто лунный свет проходит прямо через неë.
Но почему, бабушка? Вместо ответа, она дотронулась пальцами, которые кстати были довольно холодными, до моего лба, и всё погрузилось в темноту.
Последнее, что я увидела, это как на небе зажглись тысячи мерцающих звëзд и хор трëх, таких знакомых мне голосов, но таких далëких, раздался в голове. Мы любим тебя, Звëздочка.
«Лунный свет мерцает,
На опушке леса
Хижина стоит,
Там, у огня,
Девочка лежит.
Нет конца и края
Этой злой войне.
Только она может,
Только она знает,
В глубине души
Она придет по зову.
«Тшш, детка, не спеши»
В ней такая сила.
«Всему время своë,
ну ничего, вот скоро,
исполнит девочка пророчество моë»
Сольëтся с лунным светом, но
На еë пути,
Не может встать любовь.
«Тогда убьëм мы её вновь»»
***
Вода плескалась вокруг меня. В маленькой церквушке было темно, лишь только свечи освещали небольшое пространство вокруг себя.
Боги, мне снова страшно, прямо как четыре года назад. Я сидела в маленькой купели, небольшие волны темной воды омывали тело. Бабушка сказала что это какой-то то обряд типа крещения, но это должно усилить мою метку.
Я не помню, как у меня появилась «татуировка» на лбу. Она была синяя, но еле заметная, и в виде полумесяца. Наверное, она была очень важна, раз из-за неë я нахожусь здесь, в церкви. Хотя для меня моë лицо теперь было «уродским».
К тому же, эти серые кирпичные стены давили на меня.
Тëплая ладонь опустилась на плечо. Не оглядываясь, я знала кто стоит за мной. Бабушка.
Детка, знаю, ты боишься. Но нам это нужно. Мне это нужно. Ты у меня сильная, Звëздочка, очень сильная.
Я хотела сказать что-нибудь в духе никогда-неугомонной-Астрид, но раздался скрипящий звук захлопывающейся двери, и моë сердце упало.
Он вошел. Священник оказался старцем с длинной седой бородой. Он был облачëн в чëрную мантию, которая идеально ему подходила. Черные глазки-бусинки смотрели равнодушно.
Священник Аркий?
Бабушка поклонилась, ее длинные бесцветные пряди волос стелились по полу. Затем она отошла в сторону.
Священник усмехнулся, глаза прищурились.
Не думаю, что мне нужен такой официальный приëм, Мелони. Мы оба это знаем.
Ладно, это прозвучало немного вызывающе. Не знала, что у бабушки такой авторитет.
Между тем её голос наполнился угрозой, и это заставило меня насторожиться. Но вода, в которой я сидела бог знает сколько времени, была ужасающе холодной, и зубы стучали.
Что ж, тогда делай свою работу, Аркий. Девочка замерзает.
Какое мне до этого дело? Если она замерзает, то недостойна возложенной на неё роли. Она не сможет выполнить обязанность. Ты уверена что выбрала именно ту, Мелони?
Бабушкины глаза превратились в две щелки.
Она та, Аркий.
Видимо что-то в её взгляде и позе заставило старца перейти к делу. Хотя я не понимала причину своего пребывания здесь, а так же не имела ни малейшего понятия, о чем они спорили.
Аркий взял небольшой сосуд, зачерпнул им немного воды из купели и добавил туда какой-то приятно пахнущий порошок.
Что это?
Старик недобро посмотрел на меня, затем молча окунул палец в колбу, и прижал его к моему лбу, выводя метку.
Раскалëнная боль отдалась в задней части черепа, и сквозь пелену своих слëз я видела лицо священника, исказившееся в злобном, зверином оскале.
ο θάνατος θα κυριαρχήσει πάνω σου, θα πεθάνεις και δεν θα είσαι η βρωμιά που ντροπήσες. Είθε το σάπιο αίμα σου να πασπαλίζει αυτή τη δηλητηριώδη γη και ο κόσμος θα θεραπευτεί. Ας το έτσι.
o thánatos tha kyriarchísei páno sou, tha petháneis kai den tha eísai i vromiá pou ntropíses. Eíthe to sápio aíma sou na paspalízei aftí ti dilitiriódi gi kai o kósmos tha therapefteí. As to étsi. *¹
Не понимая что он говорит, я позволила глазам закрыться. Кровь стучала в ушах, виски ныли, боль усиливалась.
Затем я услышала крик:
НЕЕЕТ!!!
По залу прокатился ледяной порыв ветра, а затем всë стихло.
ПРИМЕЧАНИЯ.
*¹Смерть одержит верх над тобой, ты умрешь и не бывать той грязи, которой ты опозорена. Пусть твоя Гнилая кровь окропит эту отравленную землю, и мир исцелится. Да будет так. (греч.) (два варианта написания)