Паша, босота, привет тебе от Захара.
Паша, здоровья тебе и фарта.
Гром, братва из шестого барака приветствует тебя.
Паша, грев дошел до тебя? слышалось из другого места.
К забору подошел пожилой заключенный по прозвищу Хомут и, махнув рукой Громову, хитроумно высказался:
Гром, подумай о срочняке, надо бы пустить карандаш, а то сточился в конец, слиняет еще по цвету, потом не разберешь, что на тайном языке, понятного только им, означало, нужно срочно получить расчет с проигравшегося в карты, а то убежит к ментам, потом его не достанешь.
Лады, Хомут, порешаю.
Прекращай базар, одернул Громова молоденький сержант.
Слышь, безусый, это ты прекращай базар на стену мазать, ответил спокойно Громов. Прапорщик ухватил сержанта за рукав и попридержал. Отстав от вора на пару шагов, тихо сказал сержанту:
Во-первых, научись нормально разговаривать, а во-вторых, знай, с кем связываешься, это же Гром, вор в законе, он тебе такую подлость может сделать, со службы вылетишь.
Да, что мне может сделать эта блатная вошь, возмутился сержант, который еще ни разу не оказывался в подобной ситуации.
А вот задержат тебя на КПП начальник режима или оперативник и найдут в твоем кармане сумму денег и записку, в которой зэки благодарят тебя за оказанные услуги, а в придачу несколько грамм наркоты отыщут, и усядешься ты на нары. Так что, угомонись, и больше наблюдай за старичками, а то попадешь в какой-нибудь блудняк и не выкрутишься.
Громов, конечно же, услышал диалог служащих и, усмехнувшись, про себя отметил, что прапорщик уже тертый калач и знает, как вести себя с уважаемыми заключенными.
Павел дружески помахал на прощание восторженным заключенным, находившимся за решетчатым забором. Его сопроводили до центрального КПП и, заведя в специальное помещение, проводили в самую дальнюю комнату, расположенную рядом с кухней. Громов, оказавшись в комнате, приятно удивился: небольшой квадратный стол, расположенный посредине, видимо был заставлен разной едой, накрытой вафельным полотенцем. По обеим сторонам комнаты вдоль стен стояли четыре панцирные кровати, заправленные темно-синими одеялами из байки. В углу комнаты справа, на тумбочке располагался старый телевизор. На передней стене размещалось единственное окно, закрытое с улицы стальными решетками.
Работники надзорслужбы ушли. Громов сел на кровать и в ожидании «родственников», приподнял вафельное полотенце, под которым лежала всякая снедь. Взял пальцами с тарелки кругляшек колбасы и, смакуя, съел. В коридоре послышались шаги, дверь открылась, и в комнату вошли трое мужчин. Первым из них оказался Мераб. Одного из «племянников» Павел никогда не встречал, а вот Сашу «Восточного» признал сразу, три года назад его короновали, Громов и еще двое воров за него поручились. Павел поднялся и, подавшись вперед, по-дружески обнял Саню и похлопал по плечу. Степенно поздоровался с незнакомцем и назвался. В свою очередь парень подал руку и представился:
С Ростова я, Серега «Чекмарь».
Павел кивнул, давая понять, что слышал о нем и ненавязчиво пояснил:
Погоняло смени, среди воровской братвы это не приветствуется.
Гром, так ведь фамилия у меня Чекмарев.
А кликуха по весу стремноватая.
Я не знал
Не в обиду, бродяга, я уже пару ходок к хозяину сделал, а тебя еще в проекте не было. Просто, прими к сведению.
Громов глянул из-под лобия на Мераба и сдержанно спросил:
Твоя замутка по сходке?
Гебанидзе, молча, кивнул в ответ.
Тебя же «шлепнули по щеке» и предупредили. Кто тебе разрешил собирать сходняк?
Паша, притормози! Твои малявы не всем людям ясны, я приехал поговорить с тобой как брат с братом.
И взял с собой воров Кстати, после твоих косяков, я не считаю тебя своим братом. Бога благодари, что тебе братва не «дала по ушам», а ограничилась «шлепком».
Гром! серьезно произнес Мераб, ты всегда отличался среди нас мудростью и терпением, лично я уважаю тебя не меньше, даже после того, как мне кинули жесткую предъяву. Паша, выслушай меня. Давай разберемся и спокойно поговорим.
Что ты конкретно от меня хочешь, чтобы я убрал пальцы с твоего горла?
Постой, не горячись, нам есть о чем поговорить.
Братва, обратился Громов к ворам, вы в курсе, что случилось в Юрге в восемьдесят третьем году?