Как только это произошло, месье Матис уведомил по специальному каналу связи Рихарда Шнайдера, владельца корпорации.
Как он мог сбежать, если на нем был контейнер с реликтом? первым делом поинтересовался Шнайдер, сурово глядя на Матиса с монитора.
Пока у меня нет ответа на этот вопрос, признался месье Матис. Возможно, в организме Кроссмана, произошли какие-то изменения Или поменялась его степень взаимодействия с внедрившейся сущностью.
А другие пленники?
Они не проявили никаких признаков активности, контейнеры с реликтом полностью лишили их не только сверхспособностей, но и обычных физических сил. Но Кроссман с самого начала от них отличался.
Да уж. Похоже, Кроссману, в отличие от китайцев, удалось установить осознанный контакт с «подселенцем». Или что-то очень близкое к этому. Возможно, его амнезия, если он не симулировал, объясняется именно этим. А ведь китайцы помнили все, что произошло до контакта с аномалией. Однако сейчас практическую ценность для нас имеет не степень взаимодействия Кроссмана с сущностью, а степень взаимодействия его с реликтом. Если, по каким-то причинам, Кроссман выработал иммунитет, то нам его поймать будет сложно. Или невозможно. И дел он в городе способен таких натворить, что это может серьезно угрожать имиджу корпорации.
Это я понимаю. Но одна из версий ставит под сомнение выработку иммунитета.
Это какая же? заинтересовался Шнайдер.
Камера, установленная в палате Кроссмана, зафиксировала, как его посещал Ичин. Что там происходило, в кадр не попало, Ичин закрывал обзор своим огромным телом.
Но можно предположить, что он изъял контейнер с реликтом из кармашка Шнайдер кивнул. Где сейчас Ичин?
Скорее всего, на пути в Японию. После его эмоционального выступления на совещании, где решалась судьба Кроссмана, трудно ожидать иного.
Значит, у него был и мотив, и возможность, нахмурившись, произнес Шнайдер. Но это скорее хорошо, чем плохо. Если Ичин подменил контейнер в спинном кармане, то мы можем блокировать Кроссмана реликтом.
А если не подменял? негромко спросил месье Матис. Если реликт не подействует? Что тогда устроит Кроссман при задержании? И второй вопрос, сколько реликта потребуется, чтобы блокировать Кроссмана на расстоянии? Это когда реликт лежит в спинном кармане, его нужно немного. А так? У нас может не оказаться нужных порций здесь, в Лионе. У нас есть только бронебойные пули с сердечниками из реликта.
Так это выход! обрадовался Шнайдер. При прямом контакте с телом хватит и сердечника! В кармашке то был вообще микронный слой.
А скорость? осторожно напомнил Матис. Чем больше скорость сближения реликта с источником аномальной активности, тем больше вероятность детонации. Не боитесь, что рванет?
Надеюсь, что рванет! злорадно ответил Шнайдер. Тогда одним выстрелом уничтожим и Кроссмана, и сущность, а секреты так и останутся секретами. Как объяснить взрыв на улице, мы найдем. Тихонечко перекройте пешеходное движение, выставите оцепление, а когда Кроссман покинет ресторанчик, снайпер всадит в него пулю с реликтом. И запомните, мне не важно, будут ли жертвы. Откупимся, если что. Никто не сможет связать взрыв с нашей деятельностью, а на остальное плевать. Понятно?
Да. Но у меня еще вопрос. Как все это объяснить руководителю операцией? Даже если я ему выложу всю правду о темной сущности в теле Кроссмана, он сочтет, что стал объектом неудачной шутки.
Ничего нельзя говорить! Шнайдер поднял указательный палец. Кроссман, и все, что с ним связано, является абсолютно секретной информацией. Тем более, как вы верно заметили, мало кто поверит в правду. Руководитель операции должен знать всего две вещи. К Кроссману ни при каких обстоятельствах нельзя применять открытую агрессию, и поразить его следует только специальным боеприпасом. Это все.
Когда изображение Шнайдера исчезло с экрана, месье Матис вызвал начальника корпоративной службы безопасности, и дал ему все необходимые распоряжения. И сразу закипела работа. Кроссман еще не успел доесть купленные гамбургеры, когда, под видом обычных посетителей, в очередь встали трое оперативников в штатском. Кроссман, поглощенный едой, не обратил на них никакого внимания, а сущность внутри не мешала сознанию выполнять рутинную деятельность, до минимума ослабив контроль. Но когда автобус с затемненными стеклами припарковался неподалеку от ресторанчика, темное нечто внутри Кроссмана активизировалось. Оно почуяло опасность. Оно это очень хорошо умело делать. Никакая интуиция, никакое предчувствие не могло в этом навыке сравниться с ним.