Песчаный пляж растянулся передо мной бледной лентой на горизонте, подобно бледному рассвету. Эватимы трудились, не покладая рук, без конца вытаскивая из воды свою добычу.
Какое– то время я постоял в зарослях тростника, наблюдая за ними. Затем сделал шаг вперед, и холодная вода сомкнулась вокруг моих коленей. Я едва не задохнулся от изумления -оказаться не на воде, впервые за все это время, а в ней! Но у меня под ногами по-прежнему были грязь и песок.
Приблизившись к берегу, я стал тихонько пробираться дальше, стараясь прятаться за остатками тростника. Постепенно я смог различить за полосой белого песка три громадных дверных проема в отвесной скале. Крокодилоголовые монстры спешили к ним, чтобы пронести свою ношу через одну из этих дверей.
Я ни минуты не сомневался, что каждая из этих дверей ведет в определенное место и что именно здесь и выносит бог свой окончательный вердикт. Да, я находился у дверей Сюрат-Кемада, в прихожей его огромной гостиной – цели моего путешествия.
Но я не знал, в какую из трех дверей войти. За одной из них ждет… мой отец.
Я сделал шаг, еще один, смешавшись с толпой эватимов, которые по-прежнему не обращали на меня ни малейшего внимания. Все вместе мы направились к одной из дверей. Оказавшись плотно зажатым между холодными твердыми телами, я позволил им выбирать направление, и толпа понесла меня.
Безглазая голова старухи качалась прямо перед моим лицом, ее труп свисал с плеча страшного носильщика, а почерневший рот был открыт, словно она собиралась закричать, поцеловать или сожрать кого-то.
Вокруг меня уже возвышались новые утесы. Снова часть эватимов начала взбираться вверх по острым камням, и казалось, что их горящие глаза поднимаются в небо, как звезды. Я видел, как достигшие вершин сняли с плеч свои ноши и начали кошмарный пир.
Я моментально отвернулся, уставившись в землю, на бледные, блестящие ноги эватимов.
Стены вокруг гигантского дверного проема были отполированы до блеска, а железные ворота между ними – широко распахнуты. Больше всего эти ворота напоминали огромные страшные челюсти.
Я вновь попытался заглянуть вперед, но ничего не увидел за толпой эватимов. Тогда я подпрыгнул. Потом повернулся и посмотрел назад – и встретился взглядом с тысячью крокодильих морд, колышущейся массой со множеством горящих глаз.
– Стой! Ты не принадлежишь к братству эватимов!
Я резко развернулся в противоположную сторону. Передо мной возникло мертвенно-бледное лицо, обрамленной черной бородой, красные глаза уставились на меня немигающим взглядом. Оно поднималось вверх на теле змеи, размером с вытянутую руку, жестком, как ствол дерева, и покрытом серебряными чешуйками. Я с ужасом наблюдал, как с земли взметнулось в воздух еще одно блестящее чудище, еще одно – с песка, еще одно – с камней утеса, пока целый лес из них не преградил мне путь. Эватимы подались назад.
– Ты не можешь пройти ! – заявило одно из них.
– Богохульник, ты не можешь вступить во впадения нашего господина.
Я схватил кожаную сумку и безнадежно долго сражался с завязками, пока мне в руку не выпали погребальные диски.
– Подождите, – закричал я. – Это для вас.
Ближайшее создание с человеческой головой и телом змеи склонилось ко мне и взяло диски в рот. Его губы, как и у Сивиллы, как и у матери, были обжигающе холодными.
Но диски вспыхнули во рту монстра, и он выплюнул их к моим ногам.
– Ты еще жив !
И все они закричали хором:
– Здесь живой !
Эватимы, освободившись от своей ноши, давя и распихивая друг друга, устремились ко мне со всех сторон, щелкая своими громадными челюстями. Я выхватил отцовский меч и ударил ближайшего ко мне монстра, потом второго, третьего, но один из них схватил меня за ногу и повалил на колени.