Однако днем сюда приходят на работу в десять раз больше людей, и любой из них мог спрятаться, а потом, когда в замке начались тревога и неразбериха, убежать с места преступления незамеченным.
– Вансен? – Бриони пыталась сдержаться, но гнев все-таки вырвался наружу. – Сотни людей во внутреннем дворе не желали смерти моего брата! Зато есть несколько человек, которые вполне могли желать ее, и я знаю большинство из них.
Придворные заволновались, шепот стих. Сейчас в Тронном зале собралось куда меньше придворных, чем обычно. Многие остались дома, чтобы охранять свои семьи от убийц, а также от лихорадки.
– Несколько сотен человек, лорд Броун, – это лишь слова – продолжала Бриони. – Не станете же вы утверждать, будто глуповатый мальчишка, что привозит в замок репу из Марринсвока, – один из возможных убийц Кендрика? Надо искать того, кому смерть брата принесла выгоду.
– Сейчас, ваше высочество, вы… – Броун откашлялся и нахмурился. – Вы оказываете плохую услугу и мне, и себе. Безусловно, все, что вы сказали, – истинная правда. Однако, хотя под подозрением находятся практически все, не стоит оскорблять людей без причины. Прикажете запереть в тюрьму каждого, кто мог выиграть от смерти принца-регента? Таков ваш приказ?
Он обвел взглядом комнату. Наступила полная тишина. Придворные были напуганы, словно застигнутые грозой на лугу гуси.
Бриони вдруг захотелось призвать к ответу этих праздных, разодетых и разукрашенных людей. Но она понимала, что в ней говорят гнев и отчаяние. Один или два из них могут быть замешаны в заговоре, но остальные невиновны, и нельзя поступать с ними жестоко. Вельможи-землевладельцы не отличаются ни терпением, ни покорностью, а без поддержки аристократии Эддонам не продержаться.
«Мы уже потеряли отца и Кендрика, – сказала себе Бриони. – Я не могу позволить себе потерять еще и трон».
– Конечно же, я не хочу этого, – произнесла она, тщательно взвешивая слова. – Жестокие времена рождают жестокие шутки, лорд Броун, и я вас прощаю, но прошу впредь не поучать меня. Мне, возможно, не хватает опыта, но сейчас, в отсутствие отца и брата Баррика, именно я возглавляю Южный Предел.
Что-то промелькнуло во взгляде Броуна, но он лишь склонил голову:
– Я полон раскаяния, ваше высочество.
Бриони почувствовала, что силы покидают ее. Нужно выспаться; в последние несколько ночей принцесса отдыхала лишь урывками. Еще ей необходимо повидать Баррика. О, если бы старший брат был жив!.. Не менее сильно она желала, чтобы вернулся отец – только он мог обнять и защитить ее. Бриони глубоко вздохнула. Не имеет никакого значения, чего ей хочется. В ближайшее время отдыха не предвидится.
– Мы все жестоко раскаиваемся, лорд Броун, – ответила коменданту принцесса. – Боги наказали нас всех.
Баррик проснулся, вздрагивая и плача. Он не сознавал, где находится и кто он такой.
Полный мужчина с угрюмым, но добрым лицом склонился над ним. Сначала принцу опять померещилось искаженное ненавистью знакомое лицо с пылающей бородой. Он завопил и попытался ударить врача. Но от слабости его рука лишь слегка шевельнулась, а крик прозвучал как приглушенный стон.
– Отдыхайте, – сказал человек.
«Чавен, – вспомнил Баррик. – Его звали Чавен». – У вас жар, но за вами ухаживают. «Жар? – подумал принц. – Это не жар». Весь замок горит, на них напали. Зло просачивается в замок сквозь щели.
«Бриони!» Он вдруг вспомнил о сестре и как будто снова родился: с ее именем вернулось и его собственное. Бриони обязательно должна узнать, ей нужно все рассказать. Он сделал усилие и произнес:
– Бриони…
– С ней все в порядке, ваше высочество. Выпейте это. По горлу разлилась восхитительная прохлада, но он забыл, как нужно глотать.