Но сердце мое болит за них и за королевство. Не могли бы вы поддержать их молитвой, помочь обрести силы?
Сисел кивнул и отправился следом за принцем и принцессой. Вансен не мог не восхититься, как ловко его начальник удалил иерарха, словно тот был простым слугой. Сделать это было необходимо, так как служитель церкви подчинялся непосредственно тригонату в далеком Сиане.
Когда все ушли, Броун нахмурился и сплюнул. Вансена потрясло такое неприкрытое пренебрежение к покойному, но коменданта, по всей видимости, занимали другие мысли.
– Хорошо, хоть Вороновы ворота закрыты на ночь, – проворчал Броун. – Но уже утром новость помчится от дома к дому, как пожар, разнесется по всем окрестностям, и мы не будем в силах с этим справиться. Мы не сможем ни ответить на вопросы, ни скрыть правду. Молодые принц и принцесса должны завтра показаться народу, иначе возникнет паника.
«В королевстве образовалась пустота, – подумал Феррас Вансен, – Ужасающая пустота».
Только сильный человек сможет заполнить эту пустоту. А что, если Авин Броун считает таким человеком именно себя?
Несомненно, он вполне подходит. Комендант крепости был одного с Вансеном роста – а Вансена маленьким не назовешь – и в два раза шире его. Кроме того, он носил пышную бороду. В своем черном плаще (Феррас подозревал, что старик накинул его прямо на ночную рубашку) он напоминал скалу, о которую может разбиться корабль… или на которой можно воздвигнуть огромный дом. Впрочем, в королевстве найдутся и другие люди, считающие себя достойными носить корону.
Пока Чавен занимался телом принца, Авин Броун остановился у тел убитых стражников.
– Это Гваткин, так? – спросил он. – А второго я не узнаю.
– Каддик. Новенький. – Феррас нахмурился. Пару дней назад капитан слышал, как стражники насмехались над Каддиком Длинноногим – тот еще ни разу не целовал девушку. И вот юноша умер. Вансен сглотнул внезапно появившийся в горле комок. – Здесь должны находиться еще двое стражников из охраны принца. Но я подумал, будет лучше, если они присмотрят за той частью внутреннего двора, где живут чужеземцы.
– Ты уже поговорил со стражниками? О боги, а вдруг они все уже мертвы, а чужеземцы рыщут по городу с окровавленными мечами?
– Я послал вестового, и он успел вернуться. Стражников возглавляет один из моих лучших людей – Дайер, вы знаете его. Он уверяет, что посол Иеросоля и его люди не покидали своих комнат.
– Ага. – Броун пошевелил одно из тел стражников носком башмака. – Резаная рана. Слишком ровная для удара мечом.
Но как могло случиться, что целый отряд бандитов напал на принца и убил его и при этом никто ничего не заметил? Даже если не отряд, а несколько человек. Не понимаю, как это произошло?
– Я не представляю, как отряд мог бы пройти незамеченным, мой господин. В коридорах были люди. – Феррас всмотрелся в лицо Гваткина: глаза широко открыты, челюсть отвисла; стражник явно не ожидал нападения. Он продолжал: – Правда, слуги слышали перед этим шум: кто-то спорил, кричал, но не громко. Они не разобрали слов и не узнали голоса, но считают, что это никак не напоминало смертельную схватку.
– Где находилась личная прислуга принца? Его пажи?
– Их отослали, – сказал Феррас. Он не мог удержаться, чтобы слегка не поиздеваться над начальником. Неужели комендант думает, что Вансен вырос в семье фермера и потому у него не хватит ума позаботиться о таких простых вещах? – Принц сам отослал их всех. Они решили, что он хочет побыть в одиночестве. Возможно, чтобы подумать или обсудить с кем-то судьбу своей сестры.
– С кем?
– Они не знают, господин. Когда принц отсылал их, с ним никого не было. Пажам пришлось лечь спать вместе с кухонной прислугой.