Они прекрасные солдаты, испытавшие такое, чего не приходилось ни видеть, ни слышать никому до них. Накажите меня, если хотите, но не трогайте их, умоляю.
– Вы несколько самонадеянны, капитан Вансен.
– Почему, ваше высочество? – несказанно удивился он.
– Потому что вообразили, будто вам вменяется в вину страшное преступление и вы должны быть наказаны. Вам представляется, что это преступление сродни тому, что совершил Купилос, и вас теперь следует привязать к столбу, дабы вороны вечно клевали ваше тело. Однако, насколько я могу судить, вы всего лишь солдат, плохо исполнивший свои обязанности.
– Но ведь погиб ваш брат.
– Верно. Я не забыла это. Но я не настолько наивна, чтобы думать, будто кто-то другой сумел бы предотвратить это несчастье. – Бриони помолчала, пристально глядя на молодого человека. – Вы считаете меня глупой, капитан Вансен?
– Нет, ваше высочество…
– Прекрасно. Теперь у нас появилась отправная точка. Я тоже не считаю себя дурой. Так что перейдем к более важным вопросам. Вы не сумасшедший, капитан Вансен?
Он не ожидал ничего подобного, и Бриони стало немного стыдно за себя. Но в нынешние времена нельзя быть доброй, нельзя уступать, иначе это примут за слабость. Нельзя допустить, чтобы в замке начали шептаться, будто беда пришла оттого, что ими правит женщина.
– Вы думаете, что… – начал Феррас.
– Я спросила, не сумасшедший ли вы, капитан Вансен, – повторила принцесса. – Ваш рассудок не пострадал? Вполне понятный, на мой взгляд, вопрос.
– Нет, принцесса, насколько я могу судить.
– Если вы не лжец и не предатель, чего нельзя пока полностью исключить, мы должны признать, что все вами виденное и слышанное произошло на самом деле. Иными словами, угроза реальна. Теперь давайте обсудим, почему ваше самоуверенное желание считать себя важной персоной, достойной наказания, не может быть удовлетворено.
– Но, госпожа…
– Молчите, – отрезала Бриони. – Я задала еще не все вопросы, капитан Вансен. Из вашего рассказа следует, что сумеречная магия действует на разных людей неодинаково. Вы говорили, что одни теряют представление о реальности и подпадают под действие чар, а другие – нет. Вы оказались среди тех, на кого чары не действуют. Верно?
– Если только совсем чуть-чуть, ваше высочество, насколько я могу судить.
Он смотрел на нее с почтением и удивлением. Почтение было ей приятно, удивление – не очень.
– Следовательно, – продолжала она, – будет глупо выставлять против чар и колдовства обычных хорошо вооруженных солдат. Мы нуждаемся в чем-то более могущественном, чем сильная армия и отважные сердца. Так ведь?
– Я… я понимаю вашу мысль.
– Следующий вопрос. Заметили ли вы что-нибудь особенное, какие-нибудь тонкости, объясняющие, почему не все в равной мере поддаются воздействию Границы Теней?
– Нет, ваше высочество. Коллум Дайер, один из самых доверенных и разумных моих солдат, очень легко поддался чарам, но другой человек, во многом являющийся противоположностью Коллума, остался невредим.
– Таким образом, мы не сможем выяснить, кто поддается колдовству, пока оно не начнет действовать, – сделала вывод Бриони.
Она нахмурилась, покусывая губы.
Вансен смотрел на нее, стараясь ничем не выдать своих истинных чувств. И на этот раз ему удалось запереть их глубоко в сердце.
А принцесса тем временем гадала, что скрывает от нее этот странный капитан. Раздражение? Страх? Она продолжила:
– И все же, как бы вы ни относились к тому человеку, не поддавшемуся магии, он должен сыграть свою роль в подготовке битвы со столь необычным врагом. И ему, и всем другим, кто не пострадал от чар. Этого солдата и остальных выживших следует произвести в капитаны.
– Михаэль Саутстед – капитан? – переспросил Вансен с досадой.