И вы тоже будете благополучны, если перестанете проводить ночи без сна и придумывать страхи.
Чавен подошел к повитухе и перечислил то, что входило в состав лекарства. Основу его составляли салат и ромашка – обычные средства, ничего сильного.
– Принимать каждый вечер на закате солнца, – пояснил он. Врач уже сомневался, действует ли лесть на повитуху, и решил попробовать другую тактику: правду.
– Меня беспокоит, что она слишком нервничает, – негромко произнес он.
– О чем вы там шепчетесь? – Анисса с трудом сдвинулась к краю кровати, обеспокоив этим собачек. Те зарычали. – Что-то не так с ребенком?
– Нет-нет, госпожа. – Чавен вернулся к кровати и взял королеву за руку. – Как я уже говорил, вы запугиваете себя без всякой нужды. С вами все в порядке, с ребенком тоже. Чума обошла нас стороной, слава Купиласу и всем богам, что хранят нас.
Анисса высвободила руку и коснулась пальцами лица.
– Я так давно не выходила из этой комнаты. Наверное, я похожа на чудовище.
– Ничего подобного, ваше высочество.
– Дети моего мужа считают меня чудовищем. Чавен изумился.
– Это неправда, моя королева! – возразил он. – Почему вы так решили?
– Потому что они совсем не навещают меня. Проходят дни, недели, а я их не вижу, – говорила Анисса, волнуясь, и ее южный акцент становился заметнее. – Я и не надеялась, что они будут любить меня как родную мать. Но они обращаются со мной так, словно я служанка.
– Не могу поверить, что принц Баррик и принцесса Бриони плохо к вам относятся. Просто сейчас они очень заняты, – постарался утешить королеву Чавен. – Они же регенты, а сейчас столько всего происходит…
– Как с молодым Саммерфильдом? Говорят, с ним случилось что-то ужасное. Разве я не говорила? Подтверди, Изольда. Когда я узнала, что он уезжает из замка, сразу сказала: «Что-то здесь не так».
– Да, королева, – согласилась повитуха.
– Я ничего не знаю про Гейлона Толли, – ответил врач, – хотя о нем ходит много слухов. Но разве можно им доверять? Тем более когда мы только что потеряли принца, а король давно отсутствует.
Анисса снова схватила его руку.
– Скажите им, – попросила она. – Скажите им, чтобы пришли.
– Вы имеете в виду принца и принцессу?
Она кивнула.
– Скажите им, что я плохо сплю, оттого что они избегают меня. Не знаю, что я им сделала. Ума не приложу, почему они сердятся!
Чавен решил, что передаст ее слова близнецам в несколько смягченном виде. По многим причинам Баррику и Бриони стоит посетить мачеху до рождения ребенка. Нужно обязательно убедить в этом близнецов.
Чавен чувствовал, что ему нужно побыть одному и подумать. Он еще раз почтительно поцеловал руку Аниссы, поклонился и направился к выходу.
Маленького пажа согнали с его соломенного тюфяка и отправили искать другое место. Наконец-то они остались одни.
– Что тебя так беспокоит? – Бриони села на край кровати. – Расскажи мне…
Брат натянул на себя меховую мантию и глубже зарылся в одеяла. Зима еще не наступила и до Дня всех сирот оставался целый месяц, однако ночь была довольно холодная. Хотя Бриони казалось, что в комнате тепло.
«Неужели его еще не отпустила лихорадка?» – подумала она.
Прошло больше десяти дней после выздоровления, но Бриони слышала, что иногда лихорадка затягивалась, возвращаясь снова и снова.
– Почему ты решила оставить недоумка-поэта в замке?
– Он меня позабавил, – ответила принцесса. «Неужели я должна это с кем-то обсуждать?»
– Я подумала, что он может развеселить и тебя. Он уверял, что пишет эпическую поэму обо мне – «панегирик». Уж не знаю, что это значит. Он сравнивает меня с самой Зорией. И лишь богам известно, с кем он захочет сравнить тебя. С Перином, наверное… нет, с Эривором в его колеснице, запряженной морскими коньками.