Помните, я рассказывал вам о бескрайних безмолвных пустынях? Возможно, когда-нибудь вы станете великой королевой. Но вы еще так мало видели в этом мире… Мне кажется, это досадно.
Бриони задели эти слова.
– Я бывала в Сеттленде, Бренленде и… и в Фейле, – попыталась возразить она.
Ей тогда исполнилось пять лет, и отец возил ее к родственникам Мероланны. Бриони почти ничего не запомнила, кроме большого черного коня, которого отцу подарили в Фейле. Еще она помнила, как они стояли на балконе и наблюдали за плескавшимися в воде выдрами.
Давет улыбнулся: принцессе нечего было возразить ему.
– Простите меня, но я не могу отнести Сеттленд и Бренленд к величайшим достопримечательностям нашего мира, моя госпожа, – сказал он, и улыбка исчезла с его лица. – Мне бы хотелось, чтобы вы увидели по-настоящему интересные места. Это желание отчасти эгоистическое… Видите ли, я мечтаю сам показать вам их… – Он поднял длинную коричневую руку, будто останавливал ее протесты. – Прошу вас, ничего не отвечайте. Ведь вы позволили мне говорить откровенно. Есть еще кое-что, о чем я хотел бы сказать. – Теперь он перешел на шепот. – Вы находитесь в опасности, и она гораздо ближе, чем вы думаете. Полагаю, вашего брата убил не Шасо. Впрочем, я не сумею этого доказать. Но я с уверенностью могу утверждать, что человек, находящийся рядом с вами, желает вам зла. Смертельного зла.
Он молча смотрел на нее. Бриони чувствовала отчаяние, словно ей снился страшный сон.
– Не доверяйте никому, – добавил посол.
– Зачем вы мне это говорите? – шепотом спросила она, когда вновь обрела дар речи. – Почему я должна верить вам, человеку Лудиса Дракавы? Может быть, вы хотите посеять раздор между мной и теми, кому я доверяю?
На лице посла снова появилась улыбка, на этот раз еще более странная.
– Ах, я веду такую жизнь, что вполне заслуживаю подобного отношения, – согласился он. – С другой стороны, принцесса, я не принуждаю вас действовать по моей подсказке, а только хочу, чтобы вы подумали над моими словами и не забывали о них. Возможно, когда-нибудь мы с вами снова сядем рядом, и тогда вы скажете мне, добра или зла желал я вам сегодня. – Давет встал и снова принял беззаботный вид, словно сменил одежду. – Надеюсь, в следующий раз вы наденете более подходящий наряд.
Он подчеркнуто церемонно взял руку Бриони и прикоснулся к ней губами. Присутствующие смотрели на них, широко открыв глаза.
– Благодарю вас и вашего брата за оказанное гостеприимство, принцесса, и скорблю о вашей потере. Я передам ваше послание моему господину в Иеросоле, – проговорил посол, затем поклонился и покинул павильон.
– Вы так перешептывались, что мне становилось дурно, – отчитала Бриони фрейлин. Она не понимала, что чувствует сейчас, но эти ощущения были неприятны. – Уходите. Мне нужно побыть одной и подумать.
К утру темноволосой Уиллоу стало немного лучше. Она вела себя как ребенок, и Феррас Вансен даже усомнился, действительно ли главная причина ее бед – Граница Теней.
«Может быть, – размышлял он, – она и без того была слабоумной?»
Так или иначе, когда из-за туч выглянуло солнце, Уиллоу оживилась и повеселела – в отличие от молчаливых воинов, ехавших впереди Вансена. Девушка без умолку болтала о своей семье, хозяйстве и соседях – точно ребенок, которого взяли на ярмарку.
– Она такая маленькая, но невероятно упрямая, – лепетала Уиллоу. – Запросто оттолкнет от кормушки любого козла, даже старших братьев!..
Коллум Дайер слушал ее с кислым выражением лица.
– Лучше уж вы, капитан. Феррас пожал плечами.
– Я рад, что она заговорила, – отозвался он. – Возможно, она скажет что-то, за что мы возблагодарим Перина, Идущего по Облакам.
– Может быть.