Никто не знает, почему избрали именно нас.
– Зато мы знаем! – возразила Даньяза. – Потому что он тебя полюбил!
Киннитан фыркнула.
– Я же просила тебя не сочинять про меня историй, Дани. Он полюбил меня? Он даже не смотрел на меня, когда говорил с моими родителями. – Лицо Киннитан сделалось обиженным. – Они продали меня. Хотя, наверное, другого выхода не было.
– Продали автарку? Это не продажа, а высокая честь! – Лицо Дани как будто окаменело. – Тебе ничего не будет за такие слова? – шепотом спросила она.
– Поэтому я и привела тебя сюда. Здесь нет высоких стен и густых кустов: шпионам негде спрятаться, – ответила Киннитан. Она словно состарилась на десять лет с тех пор, как попала сюда, и теперь чувствовала себя старшей сестрой Дани. – Видишь того садовника – вон там, у павильона?
– Того, в мешковатом костюме?
– Только не говори при нем «он». Это Танисса, одна из избранных. Почти все они носят женские имена. Ее работа состоит в том, чтобы наблюдать за мной, хотя я не знаю, кто поручил ей это. Куда бы я ни пошла – она тут как тут. Для обычного садовника Танисса слишком свободно перемещается по обители Уединения. Вчера утром она даже явилась в бани под предлогом, что у нее какое-то поручение к мальчику, греющему воду. – Киннитан с отвращением посмотрела на мускулистую садовницу. Та делала вид, будто рассматривает листья фруктового дерева. – Поговаривают, это она убила принцессу с острова Ака-рис, погибшую в прошлом месяце. Выбросила девушку из окна. Нам, естественно, сказали, что та сама упала.
– Кин-я, какой ужас! Киннитан пожала плечами.
– Так они живут. У меня здесь есть подруги – но не такие, конечно, как мы с тобой. Надеюсь, когда-нибудь появятся и настоящие друзья. Они необходимы, если хочешь остаться в живых, а не свалиться замертво, выпив чай перед сном.
Дани долго смотрела на нее, не говоря ни слова, хотя обычно не умела долго молчать.
– Ты очень изменилась, Киннитан, – наконец промолвила она. – Стала сильной. Как те девушки из бродячей труппы, что танцевали на площади Солнечного Пути.
Киннитан рассмеялась – может быть, немного резко. Ее рассердила наивность Дани. Счастливая, она еще могла позволить себе это!
– Ну что ж, может быть, ты права. Здесь все говорят друг другу любезности. Если не принимать во внимание редкие стычки, жизнь в целом мирная и приятная. Тебе нравится мое платье?
Она подняла руку, чтобы Дани могла полюбоваться плиссированным рукавом, изящным и прозрачным, как крыло стрекозы.
– Красивое, – ответила подруга.
– Да, кpacивoe. И, как я уже сказала, на первый взгляд жизнь здесь кажется мирной и уютной. Но если копнуть глубже, обитель Уединения похожа на яму со скорпионами.
– Не говори так, Кин-я. Ты пугаешь меня. – Дани взяла ее за руку. – Ты же королева! Это должно быть замечательно, даже если люди вокруг неприятные. А автарк? Какой он? Ты с ним… у вас?.. – Она покраснела.
Киннитан от удивления вытаращила глаза. Теперь она редко позволяла себе подобным образом открыто проявлять эмоции.
– Дани! Неужели ты не слушала меня? – спросила она. – Я же говорила: автарк почти не бывает здесь. Когда он хочет видеть кого-то из своих жен, ее отводят к нему во дворец. Правда, этот дворец – тоже его, но ты понимаешь, что я имею в виду. Он ни разу не говорил со мной с тех пор, как купил у родителей. Тем более не занимался со мной любовью! Да, если тебя интересует, я по-прежнему девственница. Как ты, наверное, слышала от старших девушек, лишиться девственности можно, только если мужчина и женщина находятся в одной комнате.
– Кин-я! Ты не должна так говорить! – воскликнула Дани, то ли смущенная, то ли просто не желавшая разрушать свои романтические иллюзии.