Север отложил свой отпечаток и на характере, и на творчестве юного дарования. Девочка со спокойной, неброской на первый взгляд северной красой росла в лад с тихой природой родных мест её негромкая интонация, выверенность чувства и слова берёт тебя за душу раз и навсегда. Там на Архангельском Севере зародились истоки её поэтического дарования, а неторопливая река жизни бережно вынесла его в океан, о котором так мечталось в детстве. Но уже в другой океан житейский. Порой мы употребляем выражение «житейское море», так вот, в этом житейском море маленький человек подобен неопытному мореплавателю, который ещё только учится управлять своим утлым судёнышком, и тут важно, какие рядом учителя. А с учителями девочке везло по жизни
Ведь самыми первыми были мама, замечательный, мудрый человек, которая привила любовь к чтению, музыке, поэзии, мама, которая дала первые уроки доброты, справедливости, любви к Родине, и папа, который во всём поддерживал и направлял. И когда встал окончательный вопрос о выборе пути, Эмилия не раздумывала это большая Литература, это поэтическое Слово, которое давно её привлекало. Оказалось, что её настоящее призвание это Поэзия, где она может чувствовать себя капитаном дальнего плавания «по глубинам-океанам человеческой души». Но всегда из всех плаваний она неизменно возвращалась на свой северный берег, к своему морю. С ним сверяла свой внутренний хронометр:
Здравствуй, море!
Из твоей вечности
Хоть несколько мне удели минут.
Так ли живу, как хотела я,
Когда серьёзна, когда весела?
А может быть,
Всё, что я в жизни делаю,
Всё словно след весла?
В жизни, в этой короткой повести,
Обидно поддаться лёгкой волне,
Я у тебя учусь суровости,
Великой щедрости и глубине.
Встреча с тобой
Как второе рождение,
Словно я у начала начал.
Я у тебя учусь снисхождению
Ко всяким жизненным мелочам.
Силы возьму я у ветра морского.
Я унесу в себе эту ширь.
Жить так жить широко, раскованно!
Петь так петь из глубин души!
Глава 2. Девушка, которая дарит стихи
Пишу за столом и любуюсь ромашками:
В них что-то от солнечной есть доброты
Ты где их нашла, моя гостья вчерашняя?
Девчонка, которая дарит цветы.
Но не стоит думать, что плавание к вожделенному Океану было простым и безмятежным. На пути речном и водовороты были, и камни подводные встречались, и течение пыталось вынести к опасным берегам. И катастрофы были. Такой катастрофой, страшной трагедией для юной Эмилии, как и для всей страны, стала война. Миллионы её сограждан были призваны на фронт, в том числе и горячо любимый отец. Холодно, голодно, страшно за отца, который воюет. Страшно за страну.
Так в один день закончилось детство. Счастливое детство с походами по ромашковым полянам, с катанием по затону на плотах с друзьями-мальчишками, школьные спортивные состязания, мечты о дальних плаваниях всё резко оборвала война. Семья Эмилии рассеялась. Отец на фронте, старшая сестра на учёбе в другом городе, бабушка у другой своей дочери в Перми. Мама почти всё время в школе, заменяет учителей, ушедших на фронт. Приходит страшно уставшая, переодеться, немного поспать и снова на работу. А дома младшая сестра, совсем кроха, забота о которой легла на хрупкие плечи двенадцатилетней девочки.
Все силы отнимал холодный и голодный быт военного времени, когда хлеб по карточкам, сырые дрова в печке и постоянная тревога за воевавшего на Ленинградском фронте отца. Война перечеркнула мечту о дальних странах, но никто не мог отобрать мечту о литературе, о поэзии. И именно тогда, в тот тяжёлый период её жизни, стал по-настоящему открываться поэтический дар Эмилии. Слова волшебным образом стали складываться в рифмы, но до настоящих стихов было ещё далеко.
Поэзия как одна из форм священной языковой деятельности приходит к человеку в период его нравственного созревания, в период его душевных мук, влюблённости, творческих терзаний, сильнейших психологических потрясений в период становления его личности. Именно тяжёлые военные годы способствовали становлению личности Эмилии, её характера, зарождению её несомненного яркого таланта.
То, что рядом с ними растёт большой поэт, было очевидно всем окружающим. У самой же Эмилии при всей её врождённой скромности были, конечно, и сомнения, и творческие терзания, но всё же, по её словам, даже в минуты самых сильных сомнений её не оставляла вера в своё поэтическое предназначение, в невозможность для себя иного пути. В свою миссию, если хотите