Волчий яр поразил Панкрата своим мрачным величием. Крутой обрыв зависал над берегом небольшого озера. Противоположный берег озера был пологим. Там, наверняка, были заповедные водопойные тропы, известные обитателям леса, плотно обступившего озеро со всех сторон, оберегающего его вековой покой. Над озёрной гладью витала тайна. Эта тайна пробудила в Панкрате неизъяснимый, доисторический страх. Он вдруг почувствовал, что ему небезопасно проникать в эту тайну. Ему вспомнилось предостережение местного старожила: «У Волчьего яра есть тайны, которые лучше не знать». Это воспоминание жарким пламенем обожгло ему сердце и стало сверлить ему мозг: «Уходи и не возвращайся! Уходи и не возвращайся!! Уходи и не возвращайся!!!».
Панкрат ушёл, чтобы вернуться сюда в полнолуние. В самый треклятый час.
Ночь полной луны была светлой. Волчий яр в лунном свете изменился до неузнаваемости. Панкрату стало казаться, что он очутился на другой планете, где действуют иные физические законы, которые он не знает и никогда не сможет понять. Поэтому здесь может случиться всё, что угодно и неугодно. И это неугодное обязательно обернётся непоправимой бедой, страшной, неминуемой, беспощадной. Теперь уже всё пространство этого неземного, враждебного, чуждого рассудку и поистине «треклятого» места впивалось в мозг оглушающими воплями: «Уходи и не возвращайся! Уходи и не возвращайся!! Уходи и не возвращайся!!!».
Но спасаться бегством было поздно: Перед Панкратом появилась ужасная невидаль-нежить, неизвестная современной науке, непохожая ни на одно земное существо, и поглотила его.
Тот
Его полное прозвище: «Тот, который вселяет ужас». Его произносили только шёпотом, опасливо крестясь и приговаривая: «Господи, спаси и сохрани!».
Его сокращённое прозвище: «Тот». Его произносили с особой значительностью, подчёркивая этим, что имеют в виду «того самого, который вселяет ужас».
Его имя, вероятно, знали только те, кто был таким же, как и он, исчадием таинственного мрака.
Почему в деревенской среде люди до сих пор верят в плохие приметы, в домовых и русалок, в лешего и в бесов, а коренные горожане не верят?
Не потому ли, что деревенский быт больше сближает людей, в большей степени формирует их коллективный разум, вооружённый готовностью воспринять то, что пугливо отвергается одиноким рассудком горожанина, беспомощным перед вторжением в него чего-либо чуждого этому миру, враждебному и опасному?
Неожиданно в глухой таёжной деревне, где время текло иначе, где вековая дрёма крепкими путами пеленала стремления к новизне, объявился пришелец самого несуразного вида: в шляпе, в очках и в галстуке. Не мужик, а пугало огородное! Поначалу и прозвище ему дали по простому деревенскому обычаю: «Тот, который в галстуке».
Однако этот горожанин в общении оказался по-свойски прост, хотя в деревенских делах был не знатоком, а охотником разобраться в них во всех тонкостях. Он, как никто другой умел слушать и понимать заповедные истины и предания о делах потусторонних сил, о недавних случаях в тех местах, где лучше вовсе не появляться. Особенно заинтересовал этого горожанина Тот: «Когда он объявлялся в последний раз? В каком месте он обычно появляется? Чем он себя проявил? В чём от него опасность и в чём от него спасение?».
Себя этот занятный горожанин назвал Фоминым Семёном Исаевичем, но по деревенскому обычаю он так и оставался «тем, который в галстуке» до той поры, пока не смекнули о нём, что он человек очень большой учёности. И тогда вместо общепонятного прозвища «Тот, который в галстуке», стали именовать его прозвищем особо уважительным: «Учёный».
И все понимали, что неспроста интересуется их Учёный зловещим и таинственным Тотом, а имеет к нему свой научный интерес. И очень переживали за то, что неизбежная встреча полюбившегося им Учёного и Тота будет гибельной для Учёного.
*Третьи сутки шёл Семён Исаевич по тайге. Компас, карта, котелок, зажигалка, фонарь. Походный топорик, охотничий нож, двустволка двенадцатого калибра. Запас патронов соли и сухарей. В активе Семёна Исаевича была Школа одиночного выживания в дикой и агрессивной среде, развитое чутьё на опасность, солидный багаж оккультных знаний и магическое Кольцо всех начал.
Третий день и третья ночёвка в глухой трудно проходимой чаще деревьев, кустарников и валежника. Место стоянки Профессор очертил тремя концентрическими окружностями диаметрами 3, 9 и 12 м. Они создали опору для трёх магических полусфер, непроницаемых для всякой телесной живности, неорганических субстанций, для бестелесных обитателей этих мест и для виртуальных атак.