Итак, когда я крестился, мне было незамедлительно сообщено церковными доброхотами, что теперь Бог простил мне все грехи, я безгрешен, как ангел, и имею возможность «начать жизнь с начала». Ну, кто же не мечтал об этом, особенно в детстве. Я, бывало, почти всякую неделю решался, вместе с соседским мальчишкой, с «завтрашнего дня» начать «новую жизнь»: подъем в шесть утра, зарядка, пробежка, гантели, бассейн, спорт Я деловито заводил будильник, и клал его обязательно под подушку, чтобы точно не проспать. На рассвете я просыпался ровно настолько, чтобы, нащупав кнопку звонка, заткнуть нестерпимый назойливый треск, и спал дальше «до победного», пока мать с отцом не вытаскивали меня со скандалом буквально за ноги из постели за десять минут до выхода в школу.
Новую жизнь я начал с того, что решительно порвал с греховным прошлым: обличил своих друзей в их грехах, которым до этого мы вместе бездумно предавались, и потребовал, чтобы они изменились, как и я уверовали бы в Бога. После чего незамедлительно и решительно прекратил с ними всякие отношения до тех пор, «пока не одумаются». Но оставался у меня еще один, главный «мой дружок», жена Марина, к тому времени уже родившая мне «нашего третьего друга», сына Димочку и именно от них-то я втайне задумал было отделаться, как от «наследия проклятого прошлого». Ибо теперь уже мечтал о церковной карьере, коль скоро пришлось пожертвовать мирской. Мои новые церковные друзья быстро мне объяснили главное преимущество монашества: оно путь к Архиерейству, а там, глядишь, можно и Патриархом стать. Что же до бывших семейных обязанностей, то «кто возлюбит жену или детей более Меня, тот не достоин Меня». В цитатах и ссылках на что угодно, во оправдание, в том числе, подлости и предательства, недостатка не испытывали даже фашисты, а попробовать «начать жизнь с начала» так хотелось Не знаю, чем бы все это закончилось, не прояви мои скороспелые наставники излишней ревности к убеждению меня в церковном происхождении замысленного злодейства: мне было предложено ознакомиться с «житием», в котором рассказывалось о двух братьях, решивших посетить Святую Землю с познавательной целью что-то вроде теперешних экскурсий. Простившись с семьями, они сели на корабль, и прибыли в Палестину. Увиденное там впечатлило их настолько, что они уверовали во Христа, и не откладывая, крестились во Иордане. Далее, проезжая мимо монастыря, они решили, «возлюбив», оставить «ради Христа» жен и детей, и поселились в монастыре А затем, когда спустя несколько месяцев безутешные женщины, гонимые горем, разыскали их, они с помощью игумена ночью тайно были выведены из монастыря и переправлены в пустыню, где и принялись спасаться, оставив родственников в неведении относительно действительной их судьбы. Так как игумен обманул их жен и показал им фальшивые могилы наших героев на монастырском кладбище. Вот так и живем. Надо сказать, эта агиография порядком меня отрезвила: я представил себе зримо свою Марину, с которой мы познакомились в школе, во втором классе, на месте несчастных женщин, и как-то мне стало нехорошо. Расхотелось в Патриархи.
Собственно, это и явилось соблазном номер два: если такое в вашей церкви считается примерным, то, пожалуй, нам не по пути с такой церковью. Слава Богу, что я встретил тогда своего духовного отца, старенького о. Тихона Пелиха, проживавшего на покое вместе с выжившей из ума матушкой в домике при церкви своего деверя, протоиерея Валериана Кречетова. Глядя на этих дивных стариков, наблюдая чудо взаимной любви, щедро переливавшейся через край их личных отношений на всех вокруг, я убедился и узнал, что Бог Есть! И когда я все же решился (карьерное тщеславие прошло не скоро) исподволь завести речь о монастыре и монашестве, батюшка повздыхал, потом возведя кроткий взор выцветших глаз на небо, перекрестился, еле двигая иссохшей пергаментной «лапкой», и тихонько прошелестел: «Тебе это не полезно. Не нужно. А поезжай-ка ты к Марине. Привези ее». И все. Вопрос был решен для нас. Я остался в церкви. С семьей, которая со временем и вправду превратилась в «семь Я».
На самом деле, семья это серьезнейшая жертвенная жизненная обязанность, которую Господь возложил на всех живущих. Это и есть Крест Христов. Откуда, я спрашиваю, взялись бы наши высокоумные монахи (всерьез заявляющие свою претензию на принадлежность к «ангелам земным, небесным человекам» только потому, что они вырядились в диковинную обрядовую одежу), да и все остальные тоже, если бы наши родители не пожертвовали буквально своей собственной жизнью для того, чтобы мы стали жить. Ведь Христос рассказал, какова обязанность человека к жене, к семье, в Евангелии от Матфея на первых страницах, а она такова: «что Бог соединил (мужа и жену), человек да не разлучает»; человек должен «душу свою положить за други своя»; Христа надо возлюбить больше детей, жены, родителей, а ближних, то-есть, в первую очередь, семью, «как самого себя»; «кто разводится со своей женой, тот прелюбодействует», и ее толкает на прелюбодеяние, и многое другое.