Вы поймите, какая Любовь! Все это делается по любви! Кто из людей способен на такую любовь? Можете вы, родители, представить себе подобную жизненную ситуацию между собой и своими детьми? Матери сейчас посылают своих детей в Чечню, а потом проклинают власть, государство, время, чеченцев. Это только малая степень того, что сделал Бог со Своим Сыном. Не думайте, что происходящее сегодня нечто новое, Бог уже все сделал за нас и в такой мере, которая нам и не снилась. Мы не можем Бога ни в чем обвинять, потому что Он все испытал Сам. Он Сына Своего послал сюда, который прожил нашу с вами человеческую жизнь. В этой жизни Он вкусил все, в том числе и предательство, и унижение, и жуткую казнь, и смерть. Эту жертву принес Бог нам и за нас.
Когда в нашей жизни случается что-то подобное, не надо гневить Бога и не надо Его обвинять в жестокости и в том, что Он ничего не понимает. Он все понимает, потому что Он сам все испытал. Бог нас понимает, и поэтому, когда в нашей жизни происходят страшные и жестокие вещи, Он разделяет нашу боль, потому что Он ее испытал.
Представьте себе: праздник Преображения, летом. В этот день Господу посылаются небожители, чтобы сообщить Ему, что Его ждет. А в марте Он восходит в Иерусалим (на шестой неделе поста, за две недели до Пасхи) для того, чтобы принять вольную крестную смерть. С лета Он об этом знает! Мы все жалуемся, что будущего не знаем. Нам бы в августе сказали, что мы в марте палец отрубим топором, да мы бы от одного ожидания с ума бы сошли. Человеку сообщается, что Он умрет и будет казнен страшной казнью в августе. До марта месяца Он мучается, страдает, вынужден эту тайну хранить.
Трое ближайших учеников, которые были с Ним на горе, Петр, Иоанн и Иаков ничего не поняли. Они так были поражены Небесным Светом, они были в таком восторге им явилось видение Небесное, они говорят Христу: сделаем здесь три кущи, и будем жить. Им хочется остаться в этом райском месте. Они-то не поняли, о чем шла речь! А Христос узнал, какая участь Его ждет. Он их взял, чтобы они были свидетели и могли бы Его поддержать.
В этом состоянии смертной тоски, ожидания жуткой казни и смерти Человек-Христос пребывает почти целый год (восемь месяцев). Никто из Его ближайших учеников ничего не понимает, и эту Его страшную ношу не может ни разделить с Ним, ни хотя бы Ему посочувствовать и быть с Ним сердцем и душою.
Они заняты своим, они делят власть, они думают о земном: Христос станет Царем, а они готовятся в министры. Господь идет на смерть, на страшную казнь, готовится принести непосильную для человека жертву, Он идет с Иерусалим как Агнец на заклание, а ученики сварятся между собой кто из них главнее. Говорят Ему: «сделай, что мы просим, когда станешь Царем, чтобы я сидел по правую сторону, а брат мой по левую». А другие ученики сварятся с ними. В этой молве человеческой, бесстыдстве, в этой бессовестной дележке посреди всего этого Господь наш идет на казнь, которую Он должен принять и принять добровольно.
Как это похоже на нашу жизнь, как часто мы бессердечны к своим близким. Человек умирает, у него болезнь смертельная, а родственники уже за наследство дерутся: избушку и два квадратных метра земли. Господи, помилуй нас грешных!
Господь восходит в Иерусалим, а они делятся, они пожить собрались. Это и есть язычество. Язычество это не вера, не религия, не философия, это болезнь человечества, это свойство падшей природы человека, искажение зрения. Человек собирается в этой жизни устроиться навеки и считает, что ему, слава Богу, есть что терять в этой жизни! Все церковные распри происходят не за веру и не за Христа.
Христа убили не за веру, не за то, что Он, с их точки зрения, Бога оскорблял. Они все какие-то причины искали, чтобы Его убить. Первосвященник говорит: вы слышали, Он богохульствует, достоин смерти! Но ведь убить Его они решили задолго до того, как вызвали Его на судилище. Они решили Его убить, и только предлог и повод искали. А за что убить они Его собрались? Почему они хотели Его убить?
Ведь Он был нищий пророк и проповедник. У Него ничего не было, Он не претендовал ни на какие царства. Все время Он проводил «в пустынях и пропастях земных», ходил по палестинской земле, на которой былинка-то не растет, потому что там солнце все сжигает. У Него ничего никогда не было. Его когда казнили, с Него взять было нечего. У Него был хитон, который на тряпки порвали, потому что, как говориться, «хоть шерсти клок». Нечего было взять! За что же его убили?