Я занервничал, оглядываясь вокруг. Я видел людей, беззаботно проходящих мимо меня - вот мать с ребенком, бегущим рядом с коляской, в которой мирно спит малышка, одетая в розовое, с бантиком того же цвета на голове.
Вот прошел человек, который вел на цепочке собаку, а под мышкой держал свернутую газет. Может быть, я тоже вышел из дома, чтобы купить газету!? Но где тогда магазин? А какую газету я обычно читаю?
Мое дыхание учащалось по мере того, как шло время, а я никак не мог найти ответа. Я смотрел вокруг, пытаясь взглядом остановить людей, которые спокойно проходили мимо, и спросить их, не знают ли они меня и могут ли помочь мне вернуться домой.
По дороге проезжали машины, и тут одна из них остановилась, и человек, сидевший рядом с водителем, выглянув в окно, спросил меня приветливо:
- У вас какие-то проблемы?
Я не знал, что ответить, я даже не знал, почему они остановились, возможно, они откуда-то знали меня, возможно, были моими соседями, друзьями или родственниками возможно, даже моими детьми, а я не мог их вспомнить.
Я повернулся к нему спиной, мне было стыдно, я чувствовал себя таким беспомощным и сбитым с толку, что начал дрожать от отчаяния, озираясь по сторонам, понимая, что вопрос адресован мне, но я не знаю ни ответа на вопрос, ни собственного имени.
- Не волнуйтесь, сэр! Позвольте нам помочь вам! Для начала назовите свое имя, и где вы живете. Где-то рядом? - настаивал мужчина, выходя из машины и обращаясь ко мне. Он оказался довольно плотным человеком, одетым в яркую синюю рубашку и штаны такого же цвета.
Я по-прежнему не доверял тому, кто, хотя и говорил успокаивающим тоном, приближался ко мне слишком уверенно. К тому же он мне никого не напоминал, как будто я впервые его видел, как ни старался напрячь свою память.
- Не волнуйтесь, я полицейский, - сказал он, надевая специфический головной убор, который я тут же узнал, - у вас есть документы? Может быть, в бумажнике?
И хотя я обрадовался, услышав его профессию, у меня настолько пересохло во рту, что я не мог произнести ни звука.
Но, даже если бы и мог, я не знал, что сказать, потому что был не способен сосредоточиться, и только часто дышал. Я едва слышал, что происходило вокруг меня, словно все было где-то далеко и не со мной.
- Посмотрите в заднем кармане, - почти отцовским тоном продолжал настаивать этот маленький человечек с почти отсутствующей шеей, которая должна была отделять голову от туловища, положив руку мне на плечо.
- В заднем? пробормотал я, приходя в себя от его прикосновения, которое было похоже на выражение нежности, точно такой же, какую я испытывал, когда меня обнимали сначала мои дети, а позже внуки.
Глубоко вздохнув, немного расстроенный всей ситуацией и все еще дрожа, я протянул руку к заднему карману и, к своему удивлению, нащупал там что-то твердое, достал это и увидел, как и сказал полицейский, бумажник с чьим-то удостоверением личности и фотографией. Видимо, моим, иначе зачем бы я его носил с собой.
Это было тяжелое время для меня. Врачи велели мне отдыхать и есть много сухофруктов (около ста граммов в день), но при любой возможности я заменял их фундуком, который мне больше нравится. К счастью, медсестры каждый день заботились обо мне, пока я снова не стал самим собой, хотя и не таким, как прежде.
С того момента я постоянно, дома и на улице, носил специальный аппарат с кнопкой, которую нажимал, когда у меня возникали проблемы, или когда не знал, где нахожусь и как вернуться домой. Нажав на кнопку, если я был на улице, я ждал несколько минут, когда кто-нибудь придет мне на помощь.
Если я был дома, включалась телевизионная система, и очень милая барышня спрашивала, что мне нужно. Хотя тогда такая забота казалась мне чрезмерной, должен признать, что она выручала меня в более чем затруднительных положениях.
В отличие от того, что я чувствовал, когда был моложе, теперь я каждый день просыпался с чувством радости, потому что знал, что еще могу что-то сделать для других, и хотя уже давно вышел на пенсию, не переставал делать то, для чего, как я верил, был рожден приносить пользу другим.
Я уже реализовал свои амбициозные мечты в части достижения социального положения, завоевания уважения окружающих и получения достаточного количества денег для комфортной старости, и теперь все они превратились в смутные и банальные воспоминания.
Столько времени потрачено на эти пустяки, столько лет жизни посвящено волнениям и подготовке к будущему, а когда все это приходит, оно теряет всякий смысл. Бессмыссленное существование, которое мне удалось мало-помалу заполнить, благодаря большой любви, которую я обрел в подростковом возрасте и сберег до ее ухода. Если бы я работал в сфере коммерческой недвижимости, теперь у меня было бы много имущества, если бы я был банкиром, много денег, однако, несмотря на то, что я посвятил себя только помощи другим я чувствовал себя невероятно удачливым.