На полянке перед окном стоял самый настоящий рыцарский конь в самой настоящей рыцарской сбруе. На коне сидел самый настоящий средневековый рыцарь в самых настоящих рыцарских латах, начищенных и блестящих. Рядом с ним торчало полосатое копье, воткнутое в снег. На кончике копья трепетал маленький флажок. В левой руке рыцарь держал что-то похожее на изогнутый рог антилопы Гну. Вот он правой рукой приподнял забрало и поднес к губам этот рог. Прозвучал уже слышанный нами рев.
Мы поняли это как приглашение, и вышли толпой на крыльцо. Рыцарь сквозь забрало обозрел нас, и раздался глухой голос:
— Мне сказали, что среди вас есть дракон, принявший обличье человека. Я вызываю дракона на смертный бой. Кто он? Покажись!
— Ух, ты! — восторженно сказал Жерест, — Оно еще и говорит!
— Молчать смерд! — прогромыхал рыцарь, из-под забрала вырвалось облачко пара, — на колени, перед благородным рыцарем, бароном Саксонским.
— Па, а можно я вскрою этот самовар и посмотрю, что там внутри? — громко спросил Тартак, не отрывая взгляда от рыцаря.
— А тобой, урод, я займусь после того, как прикончу дракона — донеслось из-под забрала.
— Урод? — нехорошим голосом повторил Тартак.
Я почувствовал, что вокруг Тюрона начинают заплетаться какие-то мощные силы. Да он сейчас сменит обличье! Я лихорадочно искал выход из создавшегося положения. Искать пришлось не долго. Дядюшка Таргум, вдруг, шагнул вперед и резко взмахнул рукой. Как заправский игрок в «городки», он отправил свою палицу в полет. Попал! С громким лязгом, рыцаря снесло с коня. Потом раздался грохот его падения на землю.
— Нельзя так поступать с благородным человеком! — возмутился Тимон.
— Зато я не благородный — невозмутимо заявил дядюшка Таргум, — А оскорблять моего сына в моем присутствии, я никому не позволю!
Тартак с благодарностью и гордостью посмотрел на отца. Вдруг, я увидел, как над упавшим рыцарем начало формироваться знакомое ядовито зеленое свечение портала. Не раздумывая, я метнул туда приличный боевой пульсар. Следом за ним мелькнули две ледяных иглы. Одна из них была послана Жерестом, а вторая — Фулосом. Пульсар угодил точно в центр облака, раздался болезненный вскрик, и облако мгновенно растаяло. Иглы вонзились в деревья, стоящие на противоположном краю поляны.
— Похоже, ты его достал — заметил Тюрон.
Дядюшка Таргум, не спеша, направился к рыцарю. Подхватив по пути палицу, он ухватил рыцаря за ногу и поволок его к домику. Конь, действительно, был рыцарским — как стоял, так и остался стоять на одном месте, изредка всхрапывая.
— Ну-ка, что тут у нас? — поинтересовался тан Тюрон, шагая к рыцарю и поднимая его забрало, — надеюсь, дядюшка, Вы его не убили, хотя полет его был знатен.
— Это никогда не поздно — флегматично отозвался Таргум.
Нам открылось слегка полноватое лицо мужчины, лет тридцати пяти — сорока. Тан Тюрон провел ладонью над лицом рыцаря. Тот вздрогнул и открыл глаза. Некоторое время он просто моргал и пытался понять, а что, собственно произошло? Вспомнил:
— Как вы смели поднять руку на благородного…
— Помню, помню! Барона Саксонского — ответил Таргум, — У нас, у троллей, благородным считается тот, кто раньше шарахнет соперника палицей по башке. После этого, обычно, сомнений в благородстве просто некому высказывать. Так что, тебе повезло.
— Да я сейчас встану и зарублю тебя своим мечом, негодяй!!!
— Кажется, я сейчас стану очень благородным — нахмурился дядюшка Таргум, потянувшись к палице, — а голову присобачу рядом с головой той зверушки, которую мне прислал Тартак.
Пленник начал тихо икать.
— Кстати, — продолжал Таргум, — голова той зверушки пользуется большой популярностью.