Нам надо пройти не более шестидесяти футов.
Ветер снова взревел, и им пришлось низко пригнуться к земле и переждать этот порыв. Хотя ветер дул постоянно, все же иногда он временами ослабевал, чтобы взреветь с новой силой. Поль пополз обратно к краю выступа.
Он сразу же понял, когда был сделан первый шаг на мост. Скала здесь была совершенно плоской. Она была такой гладкой и совершенно плоской, что у Поля возникло ощущение, что он сможет совершенно беспрепятственно съехать по ней на животе, если только Торен достаточно сильно подтолкнет его. Но он знал, что, к сожалению, переход будет не таким простым. Он не мог ни идти, ни ползти. Поверхность была совершенно гладкой. Он лег животом на камень и, свесив левую руку и ногу с края моста, ухватился за край. Если он только ослабит хватку или соскользнет левая нога, ветер тут же развернет его на девяносто градусов. Поль подтянул левую ногу, оттолкнулся от края моста и проскользил около трех футов.
Их медленное продвижение вперед совершенно не обескураживало Поля. Наоборот, каждый шаг вперед придавал ему силы. Было такое впечатление, что чем дальше вперед он продвигался, тем слабее становился ветер. Потом ветер почти затих. Поль встал на колени и снял очки.
Он подумал: «Я стою в самом центре шторма».
Он вспомнил эту фразу из своих разговоров с Брайном. Они тогда обсуждали погоду, в частности ураганы. Похоже, что глаз этого урагана находился где-то на расстоянии трехсот ярдов. Вход на лестницу был отмечен двумя десятифутовыми каменными столбами, сама лестница располагалась точно по центру кружащегося песчаного цилиндра. Стена песка поднималась на высоту около двух тысяч футов, прежде чем начать спадать обратно. Большая часть песчинок засасывалась обратно в этот смерч и поднималась снова ввысь. Над сердцевиной цилиндра висело чистое синее небо. Солнечный свет, проникавший с юго-запада, подсвечивал песчинки, и они переливались всеми оттенками золота. Там, где лучи солнца падали на цилиндр под прямым углом, цвета были гораздо темнее: темно-янтарные, коричневые и, наконец, переходили в серый цвет. Дальше вниз, ближе к дну цилиндра, вновь возникала игра цветов.
Торен опустился на колени рядом с Полем. Он снял повязку со рта и носа.
— Что ты думаешь по поводу всего этого?
Поль тоже снял повязку.
— Это что-то невероятное! Правда-правда!
— Я скорее представлял себе это сплошной вертикальной стеной песка, поднятого вверх потоками воздуха с поверхности планеты. Но чтобы это был цилиндр! — Торен смотрел на вращавшийся песок и на лестницу. — Как ты думаешь, она сделана природой или человеком?
Как ни странно, но этот вопрос Торена подтолкнул мысли Поля в совершенно другом направлении.
Этот песчаный цилиндр был глоткой страшного зверя! Был ли зверь творением природы или человека?
Торен повторил свой вопрос.
— Не знаю, — растерянно ответил Поль все еще под впечатлением своих видений.
Торен дернул веревку три раза.
— На этих столбах очень удобно будет укрепить веревку.
В своих мыслях Поль по-разному представлял себе эту лестницу. С тех пор, как он впервые услышал о ней от Арнуна, он мысленно возводил ее с самой первой ступеньки. Только теперь он понял, что никакое воображение не могло соперничать с тем, что он увидел перед собой.
— Это потрясающе, правда? — спросил он Торена.
Тот только кивнул в ответ головой. Потом, ухмыльнувшись, он добавил:
— Не хотелось бы поскользнуться на этих ступеньках, а?
Улыбка Поля была признанием их победы, позади остались все страхи, напряжение и сомнения. Они победили песчаную стену и нашли лестницу. Кто-то другой сейчас кричал бы от радости и восторга, Поль же просто бросил в ответ Торену:
— Нет, ты бы тоже не захотел, а?
Они рассмотрели лестницу.