Калин и Демистер по разным тропам отправились через границу. Молю Бога, чтоб хоть один из них успел предупредить Иллада.
— У Тайдена свой человек в замке. Он сам мне рассказал об этом.
— Такое впечатление, что у него везде есть глаза и уши. Кто он?
— Он не сказал.
— Но ты-то должен догадываться! Ну, по крайней мере, предположить.
— Нет, — покачал головой отец. — Никто из тех, кому я доверял, не предаст Бенэярдов. Боюсь, здесь я тебе не смогу помочь.
Поль ощутил растерянность отца. Он посмотрел вниз на хлюпающую растительную массу в своем подносе.
— Мой поднос полон, отец. Что мне делать дальше?
— На южной стороне зала разделочные столы, отнеси его туда.
Поль поднял поднос и почувствовал его тяжесть. Пришлось опереть его о край деревянного ящика.
— Отец, ты знаешь, зачем я сюда пришел?
Герцог кивнул головой.
— Я всегда знал о медальоне, и если бы Тайден не рассказал мне о нем, я бы всегда считал его просто безделушкой. Теперь иди, а то привлечешь внимание стражников.
Большая часть южной стены была занята большими столами. На столах были сделаны трехдюймовые выступы, чтобы удерживать зерно и ботву, вода уходила через дренажную систему. За столом работало восемь человек, трое по сторонам и по одному с каждого торца. Удлиненные овальные зерна отбирались к краю стола, а масса ботвы отталкивалась к торцам, где стоявшие там рабы выбрасывали ее в контейнеры.
— Здесь еще достаточно капои, чтобы ты мог сделать еще одну ходку с подносом, — сказал отец, когда Поль вернулся. — Теперь слушай внимательно, что я тебе скажу.
Поль поставил поднос в воде и медленно стал его тащить.
— Мы обедаем у северной стены. Там есть несколько столов и стульев. Ты сам это увидишь. Здесь есть девушка, Элза, она приносит нам по задней лестнице хлеб с кухни. Она единственная, кто разносит хлеб, поэтому ты ее ни с кем не спутаешь. Она тебя выведет из садов и отведет в замок. Дай мне только пятнадцать минут.
Поль посмотрел на свой поднос с набившейся там ботвой.
— Отец? — его голос задрожал. На глазах появились слезы.
— Мое сердце с тобой, мой мальчик, так же как и сердца всех тех, кто здесь работает. — Голос отца задрожал, и несколько минут они молчали.
— Я люблю тебя, отец.
Поль спрятался в нише. В это время у южной стены, где раздавали еду, собралась группа слепых. Поль знал, что это отец собрал толпу. Он знал, что ему делать. Он посоветовал Брайну пробраться медленно через эту толпу, притворяясь слепым.
Они увидели Элзу, складывавшую свежеиспеченный хлеб. Она была невысокого роста, худенькая. Она повернула голову, как будто неуверенная в их присутствии. Поль обратил внимание, что волосы у нее были собраны в хвост, перевязанный стеблем капои.
— Элза?
— Да?
Поль отвел взгляд, когда Элза повернулась к нему. Он не мог сразу взглянуть на ее лицо, боясь опять увидеть вместо глаз пустые глазницы. К этому надо было привыкнуть. Медленно он поднял глаза и посмотрел ей прямо в лицо. У нее была гладкая нежная кожа, она была не старше Поля.
— Я Поль Бенэярд. Сын герцога Бенэярда.
Его голос послужил сигналом для всех остальных. Слепые сгрудились вокруг тележки с хлебом.
— Сюда, — Элза увлекла Поля и Брайна за собой.
Слепые начали стаскивать хлеб с верхних полок, и под прикрытием поднятых рук Поль и Брайн смогли проскочить, незамеченные стражниками. Они проскочили через дверь и вышли к лестнице. После трех витков лестницы они оказались перед аркой. Здесь они остановились. Запах капои был особенно насыщен. Тянуло теплом.
— Выгляни в кухню, Поль Бенэярд. Скольких женщин ты там видишь?
Вдоль стены Поль увидел шесть печей с открытыми духовками. Перед каждой копошилось по две женщины.