Существуя в рамках общины структурообразующего элемента общественной жизни в России, личность идентифицировала себя с целым и следовала обычаям, принятым в локальном сообществе. Человек подчинялся большинству и опасался проявлять инициативу. Любая собственная активность воспринималась им как результат внешней силы, в частности воли первого лица.
В народном сознании одновременно оказались закреплены, с одной стороны, убеждение в сакральности и всемогуществе власти, олицетворяющей силу и Правду и имеющей монополию на все сферы жизни, а с другой стороны представления о том, что власть есть зло и все трудности связаны с плохим «начальством». Языческое преклонение перед первым лицом государства перемежалось с сопротивлением чиновникам, которое приводило к бунтам. Последние, впрочем, как в царское время, так и после революции 1917 г., чаще всего носили кратковременный характер, заканчивались приходом восставших с повинной и поэтому не могли сокрушить власть.
Экстраполяция субкультуры древнего сельского мира общины и ее архаичных ценностей на растущее общество привела к распространению ее принципов на все государство. Сформировалось главенствующее мировоззрение, в котором прошлое господствовало над будущим, а статика над динамикой. Для урегулирования конфликтов использовались проверенные решения прошлого, любые ценности сообществ среднего уровня отвергались, народ стремился к уравнительности и сохранению натурального хозяйства.
Характер действий и принятия решений определяли вера в чудо, в мгновенные перемены, в достаточность «одного удара» для качественных изменений. Негативный опыт прошлого объяснялся в манихейском духе злонамеренностью врагов и недостаточной радикальностью реакции. Вера в конкретных носителей мирового зла, угрожающих внутреннему миру и благосостоянию, оправдывала борьбу с ними. В условиях безразличия к человеческой жизни и личности такой подход приводил к террору и самоистреблению, достигшему апогея в советский период.
Манихейство подход к миру на основе абсолютизации противопоставления добра и зла: враждебного внешнего мира и единственно возможной Правды внутреннего мира.
Критика прошлого опыта была недостаточной для переосмысления народом самого себя и качественного скачка в общественном развитии. Менталитет остался крепостным даже после реформы 1861 г., которая отменила лишь государственное крепостничество, но не затронула крепостничество внутри общины. В модифицированном виде оно существовало и в советский период, когда каждый член общества был обязан подчиняться решениям вышестоящих, партийных инстанций, был привязан к месту жительства и работы. Точно так же и община (сначала в форме родовой, затем крестьянской поземельной, а потом в виде колхозов и совхозов) сохранилась на протяжении всей истории, не изменив своей сути, несмотря на попытки ее адаптации для существования в рамках государства.
Несмотря на несоответствие современному этапу развития общества, указанные характеристики в той или иной форме могут присутствовать и в современном общественном сознании.
1.2. Раскол
Одной из главных характеристик общественных процессов в России на протяжении всей ее истории стал раскол. Его предпосылки обозначились уже в период зарождения государственности и были закреплены после принятия христианства; со всей четкостью раскол проявился в результате церковной реформы, зрелой формы достиг во время царствования Петра I, и с тех пор лишь усиливался, постепенно охватывая все ступени российского общества.
В основе раскола лежит конфликт двух противоположных типов логики локальной и общегосударственной, действующих в рамках одной страны. Каждая из них по-своему рациональна и соответствует определенной культурной программе, формирующей соответствующую ментальность, нравственность, политическую культуру, хозяйственную систему, типы самосознания и т. п. Локальная логика является элементом традиционной цивилизации, которая складывалась в России с древнейших времен; общегосударственная частью либеральной цивилизации, возникшей на более позднем этапе развития общества.
Традиционная цивилизацияоснована на ценностях неизменности человеческих отношений, на их приоритете перед повышением эффективности деятельности, на идеализации прошлого.