Сколько можно повторять, что мы должны дуть во все лопатки, а не на месте стоять! Ты, верно, нарываешься на приключения? Ну, а мне вовсе не улыбается попадаться морским демонам, пускай лучше убьют. И не забывай, что я, в отличие от тебя, предводитель, за мной люди стоят — да, в общем, и все наше дело!
Эйрар огляделся, точно спросонья. Дорога в этом месте огибала залив, глубоко вдавшийся в сушу; слева над ней нависала гора, справа берег устремлялся вниз отвесным обрывом, и там, под скалами, в тихой воде лежали рыбацкие шхуны. Сети были выметаны, красно-желтые паруса грудами лежали на палубах. И, оказывается, уже вечерело.
— Не сердись, — с некоторым изумлением услыхал Эйрар свой собственный голос. — Я…
— Хватит! — перебил Рогей и зло дернул поводья — конь заплясал. — Вот что, приятель. Такой сонной мухе, как ты, я больше не попутчик. Я поскачу к тому повороту и, так уж и быть, подожду тебя там. Если опять заснешь по дороге и не поспеешь за мной, пеняй на себя. Тебе, чародею, должно быть, ночные ужасы нипочем. Ну, а я лучше заночую в гостинице «Звезда Каррены». Счастливо!
Он повернул коня и пустил его рысью, пыль полетела из-под копыт. Эйрар остался с горечью смотреть ему вслед. Рогей обошелся с ним несправедливо: заставил колдовать, потом потащил чуть живого в дорогу и сам же весь день бранил за нерасторопность. А что касалось морских демонов, Эйрар знал: не такие уж они были в самом деле демоны. Скорее просто злобные хищники. На миг взяло искушение плюнуть на все и не гнаться больше за Рогеем. Эйрар нахмурился и пятками пришпорил своего ленивого скакуна. Ослик прижал уши, но послушно затрусил вперед по дороге.
И тут ноги юноши начали быстро неметь.
До сих пор Эйрару всего трижды случалось изменять внешность с помощью заклинаний, причем один раз — случайно, когда он еще почти ничего не умел. Он помнил, о чем говорило это онемение: действие волшебства должно было скоро окончиться.
Он качнулся вперед и обхватил шею животного, в то время как мерзкое ощущение расползалось все выше по его телу. Он еще пытался управляться с ослом, но серый негодник оказался сообразителен: понял беспомощность седока и свернул к зеленеющему кусту орешника у обочины. Тьма захлестывала сознание; Эйрару смутно примерещились какие-то люди, внезапно возникшие из-за камней с возгласами: «А ну, ребята…» Он успел еще позлорадствовать, что Рогею, верно, приходилось не слаще, чего доброго, свалился с коня, если не додумался его придержать… Волосатые руки схватили ослика под уздцы, на голову Эйрара опустилась какая-то тряпка, насквозь провонявшая рыбой.
— Вправду волшебник, разрази меня гром! — воскликнул кто-то. — Только глянь, как у него рожа линяет!..
Эйрара стащили с седла на дорогу. Он пытался сопротивляться, но тщетно. Будь он в полном порядке, он бы, пожалуй, сумел вырваться и убежать, ибо похитители из них были еще те, — этакие бережные медведи, боящиеся повредить хрупкую драгоценность.
— Не обижайся, дружище, — проворчал над ухом чей-то голос. Четверо подняли Эйрара за руки и за ноги и самым непочтительным образом понесли через дорогу, затем по тропинке между скалами вниз, несколько раз пребольно задев мягким местом о камни.
— Ты уж не обижайся, — повторил тот же голос, и с Эйрара сдернули тряпку, без того уже сползшую наполовину. — Честно, мы ведь ничего такого не сделали ни тебе, ни тому другому. Сделай уж милость, не проклинай!
Морщась, Эйрар выплюнул попавшую в рот рыбью чешую и попробовал встать. Ему помогли подняться, но тут же схватили за руки.
— Чего вам от меня надо? — выкрикнул он. — Я не буду служить Фабрицию!..