Ее прежний хозяин, староста Греган, непостижимым образом исчез куда-то сразу же, как только запахло жареным, а Наида наоборот оказалась в самой гуще схватки и бесстрашно бросилась навстречу гейшам и воинам с криком:
— Второй туда побежал!
Она махала рукой куда-то в сторону моря, и толпа пьяных меченосцев и трезвых гейш ломанулась туда ловить несуществующего второго.
Но этого Наиде показалось мало, и враги в ее устах множились, как тараканы.
Только благодаря этому на Барабина не навалилась вся ходячая половина отряда сразу. Воины обоего пола носились по деревне, как оглашенные, не понимая, куда надо бежать и кого хватать.
А Роман тем временем с мечом в руках продрался сквозь дюжину гейш, прилагая особые усилия к тому, чтобы никого не убить, потому что это последнее дело — истреблять потенциальных союзников.
Плохо было то, что гейши не видели в нем потенциального союзника и не ставили перед собой такого ограничения.
Но мафия, как известно, бессмертна, и Романа Барабина еще никто не убивал. А тут на его счастье несколько гейш прискакали верхом, и манера езды у них была особая — без стремян, так что Роману не составило труда выдернуть одну из них из седла. И по-ковбойски запрыгнуть в седло самому.
Еще одну всадницу Барабин вытолкнул из седла на противоходе, а третью нейтрализовал способом, который вогнал бы в истерику общество охраны животных.
Он кольнул ее лошадь мечом, и та рванула с места с такой скоростью, что всадница мгновенно забыла о бое, силясь удержаться от падения под копыта.
Последнее, что услышал Барабин сквозь топот копыт, удаляясь сумасшедшим галопом от места боя, был крик первой красавицы деревни Сандры сон-Бела:
— Спасайтесь, люди добрые! Это истребитель народов! Он сейчас всех истребит!!!
Кричала она не по-деревенски, а на общепонятном полуанглийском, так что слова эти были адресованы не односельчанам, а гостям. И, судя по всему, привели их в дополнительное замешательство.
Во всяком случае, погоню Барабин обнаружил только за околицей, спускаясь через сад в ложбину меж двух холмов, густо поросшую лесом. И была эта погоня какой-то не в меру скромной — три гейши, оруженосец и вдребезги пьяный рыцарь, который норовил свалиться с коня под тяжестью доспехов.
Шлем сидел на его голове, как дырявое ведро, а копье он дважды ронял, вынуждая оруженосца и гейшу возвращаться за ним.
При этом неизменно соблюдался строгий ритуал. С коня на землю соскакивала гейша, поднимала копье, передавала его оруженосцу, гордо восседающему в седле, и тот уже скакал вдогонку за рыцарем.
Барабина все больше терзали смутные сомнения по поводу боеспособности войск короля Гедеона, но в данный момент это было только на руку Роману.
Беспокоило его другое. Из-за этой дурацкой стычки с оруженосцем самого господина майордома летели к черту все планы штурмовать замок Ночного Вора вместе с баргаутским королем.
Король уж точно вряд ли захочет разговаривать с человеком, который обидел слугу его майордома. Достаточно вспомнить, что из-за рабыни того же самого майордома Гедеон родного сына лишил наследства, и дело чуть не дошло до войны между королем и принцем.
А тут пострадала не какая-то рабыня, а целый оруженосец. И Барабин даже думать не хотел о том, какой скандал может поднять из-за этого его честь благородный господин майордом.
15
В лесу погоня потеряла Барабина сразу же, как только он, взобравшись с ногами на седло, перекочевал на дерево, похожее формой ствола и кроны на дуб, но с листьями в форме сердца.
Лошадь, издав негромкое ржание, с достоинством удалилась, а Барабин залег в развилке ствола, размышляя, что ему делать дальше.
Было очевидно, что если у преследователей хватит ума вызвать подмогу, то никакой дуб его не спасет.