— Шлем он либо потерял, либо выбросил, на солнце поблескивал недавно вживленный окумммон. — Но победа будет за мной, рэнннон, это-то ясно.
Кхагггун выдернул из окумммона инструмент, и Реккк напрягся. Он помнил, как Олннн Рэдддлин использовал паучка на жреце Энлиля.
— Настоятельно советую не делать этого, свор-командир, — сказал Реккк. — Ты в ссоре со мной, а не с кундалианкой.
— Наоборот, рэнннон, мне приказано захватить вас двоих любым способом, какой я сочту подходящим. Ты — преступник и беглец от кхагггунского трибунала. Ты и твои спутники лишены всех прав. — Олннн Рэдддлин приложил оружие к макушке Джийан; появились шесть паучьих лапок. Так он убил жреца.
Олннн Рэдддлин улыбнулся.
— Ты ведь знаешь, что будет дальше, а, рэнннон? Вспыхнет синий огонь, расплавляющий все нервные окончания тела. Весьма неприятная смерть. Да и унизительная, по-моему. Подходящий конец для ашеровой счеттты.
Реккк следил за выражением лица Джийан. Она казалась спокойной, почти покорной судьбе. Он не мог позволить ей умереть.
— Я прошу тебя, свор-командир, пощади ее.
— Просишь? — усмехнулся Олннн Рэдддлин. — Как низко пал сильный. — Он плюнул Реккку под ноги. — Ты заслуживаешь своего презренного статуса, рэнннон. Из тебя кхагггун не лучше, чем из какого-нибудь кундалианского возчика.
Языки синего огня начали исходить из концов шести паучьих лапок. Реккк знал, что, когда они встретятся в центре, Джийан умрет. Он заглянул в глаза Джийан, но они были пусты. Казалось, она уже сказала последнее “прости”.
27
Уравнение
Я собираюсь Припрыгать, сказала Риана.
Нет! Нельзя! безмолвно крикнула Матерь.Если ты Припрыгнешь, Бартта узнает, что у тебя есть Дар. Она снова лишит тебя свободы, и на этот раз так, что ты уже не сможешь сбежать.
Если я не Припрыгну, ты умрешь. Я не допущу этого.
Я — ничто, сказала Матерь.Ты — Дар Сала-am. Ты должна выжить любой ценой. Ради всех кундалиан — живых и мертвых!
Но несколько рамахан уже были за дверью, и Риана начала кружиться.
Я приняла решение, Матерь. Я не допущу твоей смерти.
Риана, послушай. Ты еще развиваешься, а врагов у тебя — легион. Сейчас твое лучшее оружие против них — анонимность. Ты не понимаешь, с какой опасностью столкнешься, если...
Слишком поздно: они Припрыгали. Стены и пол стали прозрачными и растаяли. Когда рамаханы во главе с Барттой ворвались в комнату, беглецы скользнули в Иномирье.
Если ты вернешься в мой келл, то приведешь Бартту прямо туда, сказала Матерь.
Время.
Моему телу осталось жить меньше шестидесяти секунд.
Ты — моя духовная мать. Ты действительно считаешь, что я позволю тебе умереть? Должен быть другой способ.
У Рианы появилась идея. Она направила Припрыжку наискосок, чтобы пройти через келл, где умирало тело Матери, не оставаясь там. В сущности, она не знала, получится ли это, а времени спросить совета не было. Времени едва хватало на действие — и молитву Миине.
Келл Матери возник, как призрак. Риана замедлила кружение, достигнув прозрачных стен, проскальзывая сквозь них, но не остановилась. Внутри нее Матерь поняла идею мгновенно. Риана ощутила психическую боль разделения, возникшую на мгновение зияющую дыру в душе, а потом ее собственная душа нахлынула волной и закрыла брешь. Тело Матери пошевелилось. Риана уже собиралась выпустить “Книгу Отречения”, когда голос Матери остановил ее.
— Книгу нельзя оставлять здесь. Бартта регулярно проверяет меня. Спрячь ее.
— Я приду за тобой, — сказала Риана, покидая келл. — Обещаю.
Она Припрыгнула обратно в келл, который прошлой ночью исследовала вместе с шимой Веддой. Разумеется, в келле никого не было. Шима Ведда давно ушла, вернулась в монастырь и, несомненно, была наказана за то, что плохо заботилась об ученице конары Бартты.