И сразу силы буквально хлынули в него, как вздувшиеся от талой воды ручьи.
— Что... что ты сделала со мной?
— Я могла бы убить вас, владыка, — сказала она со странной нежностью. — Очень легко. Понадобилось бы только удвоить дозу. Ваших хааар-кэутов поблизости нет, никто не знает, что я здесь, а вскрытие ничего бы не показало. Смесь трав распадается на биохимические части за несколько минут.
Он уставился на нее, широко открыв глаза.
— Я прикажу отрубить тебе голову.
— Разумеется, владыка, если таково ваше желание. — Малистра опрокинула ступку, полную растертых трав. — Но сначала примите этот дар, дабы использовать против своих врагов, если пожелаете. А вы сами теперь, после принятия половинной дозы, невосприимчивы.
Стогггул долго молчал. Малистра понимала, что он размышляет.
— Далма говорит, что этим садом когда-то пользовалась счеттта бывшего регента, Джийан.
— Да.
— Ты знаешь ее?
— Только понаслышке, владыка.
— По слухам, она умна. — Регент встал, оперся локтями о балюстраду и долго смотрел вниз — в сад, заполненный колдовскими травами, корнями и грибами. — Скажи, кто собирал эти наркотические травы для счеттты?
Малистра рассмеялась — тихим журчанием, будто вода, льющаяся на хрусталь.
— Уж конечно, не я, владыка. Колдунья не может получать травы от кого-то другого: масла этого человека загрязнят их, сделают инертными или хуже — изменят действие на противоположное. Травы нельзя собирать и машиной, потому что они слишком нежны, и даже если пользоваться перчатками, аура заразит их. Как все колдуньи, Джийан растила и собирала травы сама, и так же делаю я.
Наконец Малистра подошла и встала рядом, небрежно обняв регента за талию.
— О чем вы так глубоко задумались, владыка? — спросила она ласково. — Если я могу помочь, вам стоит только попросить.
Разум Стогггула был в огне. Вожделение к ней, пожалуй, усилилось, не укладываясь в сознании. Он посмотрел на смесь трав. Какие еще плоды своих колдовских сил она могла бы предложить? Им владело такое желание, что интимные места тряслись.
— Я разыскиваю беглецов. Один из них — та счеттта, Джийан. Она использовала колдовство, чтобы исчезнуть. Ты найдешь ее для меня. Твое колдовство способно на это, да?
— Несомненно, владыка.
— Если сумеешь найти ее и ее спутника, я буду знать, что ты сказала правду, и тогда наша связь может стать более долговременной.
“Но не раньше, чем ты при помощи кундалианского колдовства добудешь мне Кольцо Пяти Драконов”, — подумал он.
Звезд-адмирал Киннний Морка растянулся обнаженным на веранде своего павильона, купаясь в бледном лунном свете. Он лежал в ажурном кресле-качалке; еще одно такое же кресло-качалка стояло рядом. Аккуратные ряды подстриженных, ветвистых аммоновых деревьев скрывали веранду от любопытных глаз. Пол из искусственного камня, белого, как снег, отражал и усиливал лунный свет.
Звезд-адмирал услышал тихие шаги и сразу понял, кто приближается, потому что отдал приказ пропускать в павильон только его молодого адъютанта.
— Знаешь, Курган, ночь — время интриг.
— Теперь знаю, господин.
— Где ты был? — рявкнул звезд-адмирал совершенно другим тоном. — Твое отсутствие после банкета было замечено.
— Женщина, господин. — Курган замер по стойке “смирно”.
— Женщина? В твоем возрасте?
— Лооорм, господин. — Ложь соскользнула с губ легко, почти весело. — Она учит меня.
— Хорошо, когда в жизни есть такой учитель, адъютант. Нас учат испытывать к тускугггунам, особенно лооормам, только презрение. Но в жизни наступают времена, когда кто-то заползает тебе под кожу, и ты вдруг понимаешь, что испытываешь чувства, на которые считал себя не способным.