Риана открыла рот, и, к ее изумлению, голосовые связки были свободны от заклятия.
— Нет, — прокаркала она. — Лейна Астар не сделала ничего, заслуживающего наказания.
— Так ли? — Бартта склонила голову набок. — Значит, ты голосуешь за жизнь?
— Да, — прошептала Риана сухими губами. — Подари ей жизнь, прошу тебя.
— Да, проси меня.
— Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых, — повторила Риана.
— “Пожалуйста, Бартта, оставь ее в живых”, — передразнила Бартта, скривившись. — Ну что же, пожалуй, это можно устроить. Но все зависит от тебя, Риана. Единственный шанс Астар на жизнь — отныне и навеки ты будешь во всем повиноваться мне. Станешь покорной, как овечка. Согласна?
— Да, — выдавила девочка запекшимися губами. — Если ты спасешь ее, я сделаю все...
Астар закричала.
Риана, перепуганная до тошноты, поняла, что произойдет. Она изо всех сил боролась с парализующим заклинанием.
— Пожалуйста, не надо! Я могу спасти тебя. Я сделаю... Снова раздался звенящий крик — на этот раз громче, резче.
— Нет, не смей! Ты раскроешь мне все свои секреты! Клянусь! — Бартта бросилась к ремню флейты, но было слишком поздно. Астар уже испустила смертельный вопль.
Он вздымался из самой глубины, пронизывал все клетки тела, набирая силу, и, когда вырвался из груди, вставленная в горло флейта разлетелась на десять тысяч зазубренных осколков.
— Нет, нет, ты не можешь умереть! — Бартта отвязала Астар, но та уже захлебывалась в мощном потоке собственной крови. — Ты должна рассказать мне все, что знаешь!..
Астар вырвало кровью на великолепное шафрановое одеяние Бартты.
Книга третья
Белокостные врата
Верховенство зла неотвратимо, как восход солнца или чередование приливов и отливов. Лик зла может меняться, но суть его остается неизменной. Зло входит в нас через трещину в Белокостных Вратах. Точное место часто трудно определить и еще труднее починить. Учитывая природу этих Врат, восстановление личности весьма опасно и зачастую невозможно...
“Величайший Источник”,
Пять Священных Книг Миины
18
Малистра
Длинные тени заволокли дворец регента. Тут и там красные огоньки — последние отблески заходящего солнца — вспыхивали и гасли на тяжелом в'орннском хрустальном стекле, тарелках и ножах, выстроенных на парадном обеденном столе. Кундалианские слуги (под надзором хааар-кэутов, личной гвардии регента) заканчивали последние приготовления к банкету.
Регент Веннн Стогггул, облаченный в одеяние цвета красного вина, с церемониальным кинжалом в ножнах на левом бедре, окинул этот участок своих владений весьма критическим взором. Он в первый раз устраивал официальный банкет с тех пор, как получил регентство, и твердо решил, что это событие должно стать незабываемым. Регент обошел стол, проверяя голографические идентификаторы, запоминая, где кто из приглашенных сановников будет сидеть. Это особенно важно, поскольку впервые на памяти в'орннов членам Малой касты кхагггунов было дозволено сидеть рядом с Великими кастами баскиров и геноматекков. Убедившись, что все в порядке, он прошел в высокие застекленные двери, прогуливаясь по террасе.
Сумерки спустились на Аксис Тэр. Под темнеющей синевой неба разносились шумы города — монотонные выкрики уличных торговцев, перестук копыт чтавров, детский смех, речи оракулов, — в который раз напоминая Стогггулу, что он в отсталом мире.
Впрочем, хозяева-гэргоны никогда не позволяли ему забыть об этом. После последнего Призывания регента мучили кошмары. Гэргона с рубиново-красными зрачками Стогггул боялся до тошноты. О, гэргоны хорошо знали его. Знали его самые тайные страхи; знали, какой поводок на него надеть, на какое наказание он среагирует.