Тигпен, совсем крошечная рядом с покрытой черным мехом тушей первиллона, припала к земле рядом с ним и пировала. С длинными когтями и заостренной мордочкой она являла собой странно изысканное зрелище, когда вырывала из животного тонкие полоски окровавленной плоти. Закончив, она покаталась по меху зверя, стирая с себя кровь. Потом потрусила туда, где в полном оцепенении сидела Риана.
— Я же велела тебе сидеть и не рыпаться! Ты ушиблась? Риана покачала головой.
— Я испугалась за тебя. Я не хотела, чтобы первиллон тебя сожрал.
— Он — меня?
— Откуда мне было знать?
— Тут ты права. — Тигпен слизнула с усов последнюю каплю крови и пригладила их. — Ты, наверное, горда, что совсем не думала о своей безопасности.
— Ну, я...
— Ты могла погибнуть, и ради чего? Помни, коротышечка, ты должна накопить достаточно знаний о ситуации, прежде чем действовать. Тогда никто не обвинит тебя ни в ограниченности, ни в глупости. — Она оглянулась на упавшего зверя. — Ты, наверное, голодна. Оторвать тебе немножко мяса?
— Я не... Не думаю, что сейчас смогу что-то съесть. Тигпен нахмурилась.
— Первиллон — священное животное, реликт былых времен. Порой он не поддается даже чарам Осору, хотя его сердце можно пронзить простым оружием, как у любого другого зверя. Его плоть придаст тебе сил.
— Спасибо большое, я уже пробовала мясо первиллона — не очень вкусно.
— Ах, как интересно, — сказала Тигпен. — Ты обязательно должна рассказать мне об этом. Однако сейчас я настоятельно рекомендую тебе поесть. С пустым желудком у тебя не хватит сил добраться домой.
Глаза Рианы широко открылись.
— Ты хочешь сказать, что знаешь путь отсюда?
— Я знаю десять тысяч путей, — гордо заявила Тигпен. — Надо лишь решить, какой выбрать.
— Рана болит? — спросила Джийан, перекрикивая шум дождя.
— Нет, — ответил Реккк. В тот же миг раненая нога подломилась, и он упал в канаву, переполненную дождевой водой.
Джийан опустилась рядом с ним на колени и осмотрела рану.
— Ты потерял много крови.
— Я не заметил.
— Да, ты настоящий кхагггун. — Она сорвала сифэйн и замотала им рану на бедре.
— Больше не кхагггун. Я — рэнннон.
— Ты по-прежнему в'орнн, — сказала Джийан, закидывая его руку себе на плечо. — Пошли. Нам нельзя здесь оставаться.
— Я не буду опираться на тебя!
— Считаешь меня слишком слабой?
— Ты женщина.
— Кундалианская женщина, — поправила она, обнимая его. — Решимости у меня хватит на десяток в'орннских тускугггун.
Вместе они брели сквозь открытую дождю и ветру ночь, пока наконец не добрались до двери Реккка. В доме все было так, как до их ухода.
— Оставаться небезопасно, — сказал Реккк, хромая в оружейную. — Олннн Рэдддлин непременно пошлет за нами кхагггунов, и они в первую очередь будут искать нас здесь.
Опираясь на Джийан, он достал ионный пистолет и ударный меч, потом они вернулись в гостиную, где она свалила его на жесткий хроностальной стул. Реккк застонал, вспоминая об удобной кундалианской мебели.
Джийан наскоро обсушилась, принесла миску с горячей водой и какие-то тряпки.
— У меня нет трав, — сказала она, пока он сдирал с ноги окровавленную штанину. — И достать негде.
Реккк медленно вытирался. Страшно кружилась голова. Она права: он действительно потерял много крови. Конечно, следовало бы сразу же наложить жгут, однако гордость заставила его уйти от отряда Рэдддлина, ничем не выдав боли. Теперь приходилось расплачиваться.
Реккк поморщился, но не вскрикнул, когда Джийан начала чистить рану. Было больно, словно с него сдирали последние крупицы прежней жизни. Если раньше у него и оставались сомнения насчет пути, на который он ступил, приказ Рэдддлина успокоил их.