Все перемены начинаются внутри.
Я ощущаю, что наши ограничения и запреты, как породы земной коры: когда ты убираешь верх, обнаруживаются более глубокие установки. Но с каждым снятым слоем становится всё легче, всё лучше и всё больше чувствуется, что залежи бриллиантов чистого и неискривлённого мышления уже совсем рядом. Но это самоочищение, по крайней мере, у меня, не происходит стремительно. Нужно время, терпение и главное желание.
Поэтому я решила поведать свою историю: самую обыкновенную историю роста и развития в, наверное, обычном темпе. И, самое главное, поделиться мыслями и внутренними наработками, которые позволяют мне расти пусть пока не чрезвычайно быстро, но упорно вверх, не застревая надолго в какой-то точке.
Я иду к своим целям небольшими шажочками, меняясь и меняя жизнь день ото дня. И те озарения, которые я получаю на этом пути истинные ценности, помогающие набирать темп и взлетать выше, открывающие нагую чистоту и красоту жизни.
***
Меня зовут Нина и мне тридцать.
Мой осознанный путь к желаниям и результатам составил тринадцать лет. От отчаянного: «За что мне это?!» До практически полного взаимопонимания с жизнью.
Возможно, мне не хватит слов рассказать всё хотя это очень просто, когда начинаешь понимать. Но я расскажу всё, на что хватит слов.
У меня было потрясающее детство. Родители обожали. Старшие брат с сестрой опекали и оберегали. Жили душа в душу. Мирно, со смехом, с играми, с развлечениями. Дом полная чаша.
Всего хватало, несмотря на девяностые. Путешествовали немало для тех времён.
Папа делал всё для семьи. Мама создавала уют, тепло и красоту в доме. Без музыки, весёлых историй и хохота не проходило ни дня.
И в школе я была одной из успешных учениц. Отличницей, весёлой, яркой, душой компании.
Потом в вуз попала куда и хотела. 6 лет студенчества в Питере в обожаемом мной городе!
Но где-то там, на этом переходе с этап на этап, в моё мышление закрался сплин.
Началось всё именно с того, что я уехала из родительского дома во взрослость. И стала учиться жить.
На период моего становления, как личности, пришёлся этап просто умопомрачительного негативизма.
Я представления не имею, откуда он взялся, этот негативизм и глубокий пессимизм. Видимо, пубертат открыл свои тени за пределами родительского дома. А, может, просто эмоциональные качели: тоска по родине и родителям, отсутствие солнца 300 дней в году это было особенно тяжело мне, южанке. Как бы там ни было, я нередко скатывалась в печаль.
После отъезда из дома, хотя я об этом мечтала, мне стало казаться, что всё в мире плохо и трудно.
Ну, и привет, сила веры. Я привлекла к себе всё, чего боялась: с однокурсниками отношений сначала не было вовсе я училась с одними мальчишками и до дрожи их стеснялась: сама над собой подхихикивала, что на лекциях сижу, словно кол проглотила: с каменным лицом и деревянной спиной. Но физика меня не отпускала: моральное напряжение мгновенно отражалось в напряжении физическом. А после перевода в девичью группу, я закономерно попала именно в такую компанию, где уровень интересов и увлечений был совершенно отличный от моего: и я просто не вписалась в коллектив, меня почти сразу невзлюбили. С соседкой по арендованной квартире отношения тоже быстро разладились настолько, что я облегчённо выдыхала, если по возвращении с учёбы не заставала её дома.
С возлюбленным тоже был этап кризисов и притирок. Трудный этап.
Ну, и с финансами никак не складывалось, хотя родные делали всё возможное ради моего комфорта и спокойной учёбы.
Я тогда никак не могла понять, отчего же всё не ладится в жизни.
Одной из тех ночей написала:
Я вздохнула, наполнив воздух вокруг усталостью,
Та скрутилась в ком и вернулась обратно в лёгкие,
С кислородом промчалась в сердце. Шепчу: «Пожалуйста,
Уходи и оставь же меня навсегда, нелёгкая!»
И слеза покатилась на шею свинцовой каплею,
И душа зарыдала, забилась в дурной истерике.
И клюёт моё сердце усталость голодной цаплею,
И тоске моей нету края, как небу берега.
Боже, дай же мне знать: это я безобразно слабая,
Или жизнь моя кем-то нещадно и зло испорчена,
Что предстала за эти годы коварной бабою